стоявших на якоре далеко в море – туда было не доплыть.
Она представила себе муку, бекон. Овсянку.
Желудок снова заворчал. Проглотив горький привкус своего голода, она уперлась руками в колени.
Стало чуть светлее. Свет шел сверху, озаряя темное небо. Нет, это еще был не рассвет. Это было полярное сияние с его ярко-зелеными и бело- голубыми складками и завихрениями.
Сделать мощный рывок и, возможно, упасть – нет, этого делать не стоило. При свете северного сияния Яна проложила себе путь по краю дорожки, которая вела бункера от громадной стальной двери к его задней части. Она не стала идти
Она двигалась, пригнувшись как можно ниже, чтобы скрыть свой силуэт. Это оказалось правильно еще и потому, что предотвратило ее падение в траншею, вырытую у входа в хранилища. Их было три, они стояли рядом, на две трети заглубленные в землю, с наваленными на крышах камнями и землей.
Она резко выпрямилась, обнаружив ведущие вниз каменные ступеньки, и остановилась. Если бы она собиралась устроить ловушку, здесь было бы для нее самое место.
Внизу в темноте кто-то застонал.
Яна замерла на месте, чувствуя себя испуганным кроликом. На мгновение она с горечью подумала о том, каково это было – ходить, выпрямившись в полный рост и ничего особенно не боясь. Осознав эту мысль, она отбросила ее в сторону и сосредоточила свое сознание на реально угрожающей сейчас серьезной, возможно, даже смертельной опасности.
Опасность представлял тот, кто находился внизу в темноте.
Который, возможно, был ранен.
Ну, скорее всего, так. Можно строить сколько угодно конспирологических теорий и тревожиться о ловушках и западнях, но принцип Оккама[23] предполагает, что наличие еды привлекло еще кого-то, кто или попал в ловушку или – в темноте – провалился в отверстие в почве.
Яна отважилась нагнуться, опустив руку ниже уровня земли, и коротко и сильно нажала на активатор своего фонарика. Он загорелся приятным холодным светом, осветив пустую канаву или траншею, выложенную каменными плитами, с подпорной стенкой из булыжника, не дающей ей обвалиться. В дальнем конце виднелись двери, ведущие в три хранилища или погреба. Все они были закрыты.
Снова послышался стон.
На сей раз Яна решила выждать, прислушиваясь и не двигаясь с места. Ей казалось, что звук доносится из самого левого погреба, ближайшего к морю. Еще раз коротко нажав на фонарик, она увидела, что в каждом погребе имеется створчатое окошко, располагающееся примерно в ста двадцати сантиметрах от земли. Эти три окошка были не идентичны. Они явно были сделаны из тех материалов, что оказались под рукой, и подвешены на самодельных оконных рамах – когда пришло время установить их в погребах.
Окошко на левом погребе было открыто снизу.
Как бы в качестве реакции на свет Яна услышала короткий вздох, стон прекратился.
Наступила тишина.
Пока что она не заметила ничего, напоминавшего ловушку. Тем не менее, она прикрыла рукой фонарик и подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Она поворачивала голову из стороны в сторону, используя периферийное зрение, что в темноте иногда бывает эффективнее.
Вот. Слабый серебристый ручеек отразил зарево ночного неба. Длинный, тонкий – словно солнечный свет пролился на паутину; вдоль нижней ступени лестницы проходила растяжка.
«
Яна подождала, пока загорится свет маяка, и дополнила его короткой вспышкой своего фонарика, всматриваясь вглубь траншеи. Большая плита на дальнем ее конце блестела, словно пластик. А еще она была подозрительно чистой, без пучков мертвой травы и следов песка, видневшихся на других плитах. Много птичьего помета, но часть его имела какую-то странную, каплевидную форму.
Плита была на петлях. Она предназначалась для того, чтобы сбросить того, кто на нее прыгнет, в подземную темницу. Или, может быть, в колодец с голодными тигровыми акулами или вращающимися ножами, что в конечном счете, возможно, более эффективно и, возможно, приносит не меньше удовольствия. В таком случае нет нужды вытаскивать из дыры в земле ни узников, ни их тела. Получается экономия на грузоподъемной оснастке.
Она проверила еще раз, но ловушек было только две – их она уже видела. Стон полностью прекратился, словно стонущий выжидал или просто притворился мертвым.
Пожав плечами, Яна проверила лямки своего рюкзака, убедилась, что фонарь висит на ее среднем пальце, и стала медленно спускаться по ступенькам, остановившись, чтобы переступить через растяжку осторожно, как кошка, передвигающаяся по глубокому снегу. Затем она пальцем ноги
