демоническому разлому пространства в Калифорнии? И почему так важно было, чтобы эту землю приобрели в собственность Мик и Молли Мерфи?
Уйма других вопросов и разрозненных мыслей проносилась по моему сознанию в тот момент, когда я открыла дверь.
— Что это там такое творилось? — спросил Бруно, и я перевела рассеянный взгляд со своих кроссовок на его лицо. Он стоял у витражного окна и пытался разобрать написанное Вики. Это было не так-то просто при том, что буквы перекрещивались, накладывались одна на другую.
— Долгая история, — призналась я. — Хочешь, чтобы я сначала рассказала об этом, или расскажешь мне, о чем вы тут говорили?
Ответил мне не Бруно, а доктор Слоун:
— Определенно, нам следовало бы обобщить все имеющиеся в нашем распоряжении сведения. Тогда мы могли бы найти ответы на вопросы, которые мы задавали друг другу.
Как обычно, в том, что он говорил, прослеживался глубокий смысл. Морщинистая, смуглая веснушчатая кожа старика словно бы побледнела. Казалось, он пережил шок. О том же говорили его слезящиеся глаза.
И тогда я рассказала всем о звонке Мерфи и о том, как на это отреагировала Вики. Довольно долго все молчали. Я воспользовалась этим, чтобы обвести взглядом гостиную и найти, где сесть. Обычно я не устраиваю вечеринок, а сегодня у меня собралось столько народа, что не осталось ни одного свободного места. Крид устроился в моем любимом кресле, в мягкости подушек которого я буквально тонула. Мне предстояло удовольствоваться деревянным стулом из кухни, поскольку не в моих правилах было сгонять гостя с выбранного им места — тем более что этому гостю было явно чертовски удобно.
Но стоило мне направиться к кухне, как Крид встал и загородил мне дорогу.
— Садись. Я принесу стул.
Да уж. Очень неприятно иметь в доме телепата. Я улыбнулась и с благодарностью опустилась в любимое кресло, и меня встретило тепло и приятное покалывание остаточной магии. Бруно все заметил, и это ему не понравилось, но что он мог сказать против любезного поведения Джона — так, чтобы самому не выставить себя невежей?
К счастью, Крид решил вести себя по-джентльменски и принес не один стул, а два. Он поставил стулья по обе стороны от моего кресла, на один сел сам, а второй предложил Бруно, скосив глаза и кивнув. Ясно. Решил играть по-честному. Я присудила ему несколько очков. Бруно сел и коснулся моей руки. Я ему улыбнулась. Магия ласкала меня с обеих сторон. Я словно бы угодила в кресло-массажер.
— Мисс Грейвз, — проговорил доктор Слоун через несколько секунд, — могли бы мы услышать, как звучит рог?
Да, неплохая мысль. Адриана протянула мне раковину. Когда я встала и подошла к ней, в первый момент она «рог Тритона» не отпустила. Пристально глядя на меня, она прошептала:
— Если ты когда-нибудь усомнишься в том, течет ли в твоих жилах наша кровь, отбрось сомнения. Стоило тебе войти в комнату, как для этих двоих я уподобилась садовой статуе.
Я вспыхнула от смущения. Сидевшая рядом с Адрианой Дона встретила меня улыбкой Моны Лизы. Я не смела обернуться и показать свой румянец Джону и Бруно, поэтому я взяла раковину и поднесла к губам. Точно так же, как в салоне машины, воздух наполнила низкая, чистая и густая нота. Я услышала, как где-то вдалеке треснуло стекло, и сразу отняла раковину от губ. Но звук длился еще долго. Я почувствовала, что кто-то прикоснулся к моей руке, повернула голову и увидела стоящего рядом со мной Бруно.
— Пойди сюда, — сказал он, — и сделай это снова.
Крид торопливо рисовал мелом символы между двумя кругами… на моем полированном паркете!
— Ох! — вырвалось у меня. — Будет лучше, если ты потом все это вытрешь. Лак может потрескаться.
Крид поднял голову и удивленно посмотрел на меня, а потом опустил глаза и вычертил последний символ.
— Ты потом меня поблагодаришь, когда поймешь, что в буфете у тебя разбилось только несколько бокалов, а не все до одного.
Туше. Убедил.
Не отпуская мою руку, Бруно изучил взглядом круги.
— Ты начертал два идентификационных заклинания. Что еще мы разыскиваем?
Крид пожал плечами.
— Заклятие может лежать на раковине, а может — на Селии. Нет смысла рисовать отдельный круг потом, лучше одновременно.
Бруно что-то проворчал и кивнул, после чего поставил меня в центр круга. Затем он нахмурил брови, опустился на колени и начертал строгий и сложный символ, значительно отличавшийся от плавных, изящных линий письма Крида. Крид заметил это, сложил руки на груди и вздернул брови.
— Занятно. А я не подумал о заклятии-растяжке, чтобы задержать рог, если что-то пойдет не так. Предусмотрительно.
— Обстоятельства уникальны, — отозвался Бруно, но я не поняла, порадовала ли его похвала Крида.
Как жаль — ведь они вполне могли подружиться… если бы не я. Бруно прикоснулся к моей ноге, чтобы привлечь мое внимание, и встал.
— Так… План такой: поднеси раковину к губам и сделай вдох. Но не дуй в рог до тех пор, пока мы не поднимем круговой магический барьер.
— А почему первым делом не поднять барьер?
