Едва головокружение отступило, я прошла на кухню, где с радостью обнаружила невинную праздничную суету. Компания азартно пыталась откусить от плавающего в тазу яблока. Таз вытащили из сарая и водрузили посреди кухни. Одна девочка, стоя на коленях, набирала в грудь воздуха и погружала лицо в воду. Зрители подбадривали ее криками. Когда она наконец распрямилась, ее темные волосы облепили открытую шею и плечи; румяное яблоко она победоносно сжимала в зубах.
Меня подтолкнули вперед: я, сама не заметив, встала в очередь игроков.
— Твоя очередь!
Меня обступили теплые тела. Я уперлась пятками в пол.
— Я не играю, я просто смотрела.
— Давай, — торопили меня, — попробуй!
Похоже, проще выловить яблоко, чем устоять перед таким напором. Хотя голос в голове призывал меня бежать, покинуть этот дом, я уже стояла на коленях, уставившись на собственное отражение, искаженное рябью. Зажмурившись, я вытеснила из сознания предостерегающий голос. А когда открыла глаза, увидела в воде такое, что у меня замерло сердце. Рядом с моим отражением колебалось истощенное лицо, мертвенные черты под тяжелым капюшоном. В кривых, как когти, пальцах что-то зажато. Серп? Свободная рука потянулась ко мне, неестественно длинные пальцы, словно щупальца, обвили мне шею. Я понимала — это невозможно, однако фигура показалась странно знакомой. Я видела эти черные одеяния в книгах и на картинах, знала их по урокам, которые давали мне дома. Воплощение смерти… Мрачный Жнец. Чего он хочет от меня? Смерти я недоступна, должна быть иная причина. Знамение — но чего? В панике я грубо растолкала ребят и выскочила в заднюю дверь.
За спиной еще слышались приглушенные крики — игроки возмущались моим бегством. Не слушая их, я прижала руку к груди, словно хотела успокоить сердцебиение. Холодный воздух немного привел меня в себя, и все же чудилось, будто призрачный жнец где-то рядом, выжидает случая застать меня в одиночестве и обнять за горло паучьими пальцами.
— Бет, что ты здесь делаешь? Что с тобой?
Я только теперь поняла, что слышу собственное рваное, натужное дыхание. И голос знакомый… Вопреки моим надеждам, принадлежал он не Ксавье. Бен Картер вышел на веранду и встал рядом, слегка встряхивая меня, словно хотел вывести из ступора. От живого прикосновения мне стало чуть лучше.
— Бет, что стряслось? Ты задыхалась…
Карие глаза Бена с испугом смотрели на меня из-под нечесаной челки. Я попыталась выровнять дыхание, не справилась, да еще и завалилась лицом вперед — не подхвати меня Бен, рухнула бы ничком на землю. Бен, кажется, решил, что я сама себя довела до удушья.
— Что с тобой? — Убедившись, что я не помираю, он пристально вгляделся в мое лицо. Его осенила новая мысль. — Ты пьяна?
Я готова была страстно отрицать обвинение, но успела сообразить, что более правдоподобного объяснения моим странным поступкам и не придумаешь.
— Наверное. — Я вывернулась у него из рук и сама устояла на ногах, попятилась от него, сдерживая слезы. — Спасибо, что помог. Я в порядке, честно.
Уходя от Бена, я мучилась единственным вопросом, громко и явственно звучавшим в голове: «Где Ксавье?». Я чувствовала: случилось что-то плохое. Все небесные инстинкты требовали убираться отсюда. Быстро!
Во дворе перед домом я отыскала плакучую иву и прислонилась к ее надежному стволу. Бен еще стоял на крыльце, разглядывая меня озабоченно и недоуменно. Но мне было не до его обид, нашлись дела поважнее. Неужели все повторяется? Неужели демоны вернутся в Венус-Коув? Я наверняка знала, что в городке больше не осталось зла. Габриель с Айви об этом позаботились. Джейк был изгнан — и я видела, как его поглотило бушующее пламя. Вернуться он не мог — так почему же каждый волосок у меня стоит дыбом? Почему в моей крови пляшут крошечные ледяные молнии?
Я ощущала себя загнанным зверем. С моего места под деревом плохо просматривались поля и полоска леса за ними. Зато видно было пугало, уронившее голову на грудь. Хорошо бы Ксавье уже возвращался с озера… Я знала, что, едва увижу его, все страхи отхлынут, как вода в отлив. Вместе мы сильны и можем защитить друг друга. Надо его найти.
И тут в сухой траве зашелестел ветер. Одежда на пугале захлопала, голова его дернулась вверх, глянув на меня черными глазами-пуговицами. У меня сердце перевернулось в груди, из горла вырвался пронзительный визг. Развернувшись на пятках, я метнулась к дому.
Но далеко не убежала — наткнулась на препятствие.
— Эй, полегче! — прикрикнул парень, легко отскочив в сторону. — Что такое? На тебе лица нет.
Он не нарядился в честь Хэллоуина, говорил слишком тягуче для демона, а подняв глаза, я увидела, что и видом не похож. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Паника отступила, когда я узнала бывшего ухажера Молли, Райана Робертсона. Он с компанией ребят стоял у крыльца, между пальцев зажат окурок сигареты. Компания с ленивым любопытством поглядывала на меня. В воздухе стоял резкий горьковатый запашок — незнакомый, но настораживающий.
Я потрогала ладонью щеку, убедилась, что лицо горит, и с благодарностью подставила его ночной прохладе.
