— Не пускает, — пожаловалась я и принялась крутить ладонью, пропихивая ее в отверстие. Мне кое-как удалось погрузить руку до плеча — и только. Я чуть не плакала. Неужели это обман зрения? Приготовленный для нас сложный розыгрыш? Пожалуй, слишком сложный; впрочем, может быть, у Азии с Эшером такие представления о шутках? Как-никак, они демоны. А если на той стороне ждет не знакомый дом в Джорджии, а самые темные глубины ада? Тогда я останусь совсем одна, даже Такер не сумеет меня найти.
Я вспомнила, как в призрачном облике сливалась с душой Ксавье. Он такой цельный и надежный!.. Воспоминание придало мне сил. Ксавье не повернул бы обратно, зайдя так далеко. А как он будет гордиться мной, если я сумею выбраться! Тогда я предстану перед ним во плоти, а не призрачной дрожью воздуха. Меня мучительно тянуло на ту сторону, я уже отсчитывала секунды — вот-вот почувствую под ногами шелковистый песок.
— Ну-ка, дай мне, — нетерпеливо воскликнула Тейла и, легко метнувшись мимо, облачком просочилась сквозь перекати-поле. Ее оклик донесся уже с другой стороны.
— Как ей удалось? — изумилась я, отдернув руку и вглядываясь через сплетение стеблей в призрачное лицо. Тейла показала мне большой палец и принялась озираться.
— Ясное дело. — Такер покачал головой. — Призрак проходит запросто!
— Место знакомое! — дрожащим от восторга голосом воскликнула Тейла. — Бет, ты не поверишь, где я очутилась!
Она заплакала от счастья, слезы полились по лицу ручьями.
— В Венус-Коув, да? Возле Утесов?
— Да, Бет, — прошептала Тейла, — я дома!
Глава 19
ЖЕРТВА
— Мне отсюда виден ваш двор! — торжествующе воскликнула Тейла. — Газон давно пора косить.
— Там есть кто-нибудь?
— Пляж пустой. Светит солнце, на небе ни облачка, и кто-то идет под парусом и… как здесь красиво! Чего ты ждешь? Идем, Бет!
Я колебалась. Тейла прошла портал, но что будет с ней дальше?
— Тейла, — осторожно позвала я. — Как, по-твоему, ты сумеешь там остаться? Ты ведь все еще…
— Мертвая, — спокойно закончила она за меня. — Знаю. Но мне все равно. Лучше быть призраком, вечно странствующим по земле, чем провести еще хоть минуту в клоаке ада. — В ее голосе вдруг прозвучала паника. — О, господи, там кто-то есть. Я их слышу.
— Успокойся, — подбодрил ее Такер, лицо которого тоже сияло восторгом. — Наверное, просто кто-то гуляет по берегу. Ты уже на той стороне, не забыла?
— Ну, да, — озабоченно ответила Тейла, — но не могу же я показаться на люди в таком виде? Что, если там озабоченные парни?
— Если и так, тебя они не увидят, — напомнила я.
— Верно.
Кажется, Тейла расстроилась. Я не сдержала улыбки: все ужасы ада не сумели изгнать из подруги прежней кокетки.
Когда Тейла пробилась на ту сторону, я на время расслабилась. Зная, что портал ждет новой попытки, перестала спешить. А теперь меня тянуло присоединиться к подруге, увидеть океан, почувствовать, как ветер развевает волосы. Первым делом я бросилась бы домой, в объятия брата и сестры…
Толкнувшись пятками, я головой вперед нырнула в шар перекати-поля — и оказалась внутри: половина тела застряла на Пустоши, а другая глядела на ракушку, торчащую из мелкого белого песка. Я потянулась к ней. Я уже чувствовала тепло солнца на руках, слышала, как бьются о камни пенные волны. Но я не была призраком, подобно Тейле, и портал, чувствуя, что мне в нем не место, теснил, выдавливал меня. Магнетическая сила, что поначалу тянула вперед, теперь выталкивала назад; я с трудом держалась. Услышала я и звуки, насторожившие Тейлу. Кто-то азартно принюхивался, скорее с любопытством, чем с угрозой. И вдруг мне в ноздри ударил такой знакомый, надежный запах! Я поняла, кого увижу, еще до того, как заметила шелковистую шкуру цвета лунного луча, серебристые глаза и влажный черный нос.
— Фантом!
Я с первого взгляда узнала любимого пса. Услышала, как отскочила Тейла, напуганная его восторженными прыжками. Тейла никогда не любила собак, а меня при виде друга с головой захлестнула волна чувств. Фантом тыкался мне носом в ладонь, бесился от счастья. Я почесала шелковистое ухо. В горле стоял ком не меньше мяча для гольфа. Пришлось сглотнуть, чтобы обрести способность говорить.
— Ах ты мой мальчик, — шептала я, — как же я соскучилась!
