— Погоди немного, — сказала Эмили. — У меня с ним быстрая связь.
Не успела я и глазом моргнуть, как девушка схватила меня за руку. Ее пальцы были прохладными, хрупкими и словно стеклянными. Она что-то прошептала, и комната начала растворяться в воздухе. Кровать Ксавье с темно-синим стеганым одеялом, письменный стол, футбольный мяч — все предметы таяли и теряли очертания. Я крепко вцепилась в Эмили, а вокруг стали появляться знакомые мерцающие коридоры. И, похоже, Эмили, прекрасно ориентировалась в пространстве. Мы поплыли вперед, позволяя сияющим переходам поглощать нас.
Я очутилась в саду. Сперва я убедилась, что цела и невредима, а потом обнаружила, что мои ноги и руки — в полосках цветов радуги.
— Смывается на раз, — сказала Эмили, протирая ладонь о джинсы.
На ее пальцах остался лишь разноцветный порошок. Эмили дунула, и его унесло легким ветерком.
Когда у меня перестала кружиться голова, я наконец-то рассмотрела пейзаж. Перед нами раскинулось прозрачное озеро, окаймленное высокими деревьями, верхушки которых исчезали в облаках. Было тепло. Щебетали птицы. Зак устроился недалеко от нас на траве, скрестив ноги, в окружении детей. Он не изменился — стройный, темноволосый, с оливковой кожей. Его зеленоватые глаза весело блестели, и казалось, он знает какой-то секрет. Курносый нос, широкая улыбка — вылитый Небесный Флейтист из Гаммельна. Странно, что его потянуло к Семеркам…
Заметив нас, Зак предупредил детей, что ему нужно ненадолго отлучиться. Те запротестовали. Им не хотелось разлучаться с наставником. Но Зак босиком зашагал по направлению к нам. Под его ступнями возникала мощеная белая дорожка.
— Привет, Эмили. — И Зак подмигнул ей. — Здравствуй, Бет. Давненько не виделись.
— Точно, — согласилась я. — Значит, ты снова здесь.
— Не всегда все возвращается на круги своя, — задумчиво сказал он.
— Ты действительно покинул Семерок? — спросила я. — А я думала, что это пожизненный приговор.
Зак пожал плечами.
— Я тосковал по детям. Воинская служба — не мое поприще.
— Но почему ты их выбрал?
— Был пьян, совершил ошибку.
Эмили захихикала.
— Считай, что я совершил путешествие в попытке познать себя, — продолжал Зак. — Тогда я сомневался в своей миссии…
— Но сейчас Зак с нами, — заключила Эмили и обняла его.
Зак рассмеялся и взъерошил ее волосы.
— Она у нас особенная… Итак, — проговорил он, пытливо глядя на меня. — Ты не просто поболтать хочешь?
— Нам требуется твоя поддержка, — выпалила Эмили. — И я решила тебя навестить.
Она и вправду вела себя по-детски — искала похвалы. Но она же не виновата. Эмили осталась вечным ребенком. Ее душе — только шестнадцать земных лет.
— И что я могу сделать?
— Бет надо попасть домой, — ответила Эмили.
— Ага… — хмыкнул Зак. — Бет, но с чего ты взяла, что в моих силах забросить тебя обратно?
— Я надеялась, что ты мне дашь совет, — пробормотала я.
— Большинство райских обитателей не желают покидать Царство Небесное, — заметил Зак.
— А я — не большинство. Мне тут противно.
— О, нет. Тебе противно без Ксавье, — поправил меня Зак. — Но однажды он окажется здесь. Гарантирую.
— Я не хочу увидеться с Ксавье, когда он превратится в бесплотного духа, — парировала я. — Я мечтаю прожить с ним жизнь… на Земле.
— Тогда тебе придется потерять свою Божественность, — произнес Зак.
— Потерять? — переспросила я.
— Да, — кивнул Зак. — Иными словами, ты должна стать человеком.
— И как именно? — осторожно поинтересовалась я.
— Мне известен только один способ. И он тебе не понравится, — грустно проговорил Зак. — Надо отрезать свои крылья.
Я сразу вспомнила Гэбриэла. Он был истерзан, и в нем мгновенно проснулись человеческие чувства и инстинкты. Рафаил и не дал демонам закончить их мерзкую работу. Но раны долго оставались болезненными и принесли брату немало страданий. Это все равно что попросить человека самому отрубить себе ноги.
— Других вариантов нет? — прошептала я. — Никаких?
