– Величество уже здесь. – Клим стукнул в пол ножнами меча. – Тишина в кордегардии! Сир Персен, ты был за старшего. Докладывай!
Персен отсалютовал мечом.
– По твоему велению, государь, встали на стражу и караул удвоили. А опосля обеда началось. Тащат и тащат… сыплют и сыплют… мешками! Решил я вызвать советников и братьев-рыцарей – для лучшего сбережения.
– Что тащили и что сыпали? – поинтересовался Клим, шагая к дверям.
– Золото, государь! – подал голос блюститель. – Золото мешками от мастера Авундия. Без счета! А надобно его пересчитать и оприходовать. Казначея я не нашел, сам явился, да не пускают меня с писцами к сундукам.
– Только после короля и по его приказу! – рявкнул сир Олифант Беспощадный.
– Вас пусти! – поддержал его сир Верваг Суровый. – Пусти, и враз половины не будет.
– Разворуют, – добавил сир Жмых Стремительный. – За голенища сунут, в исподнее, под шляпы… Видели, знаем!
Лицо блюстителя побагровело.
– Да вы ума лишились, сиры! Лжа это, лжа поганая! Чтобы я хоть малость утаил! Годы беспорочной службы… двум прежним королям и нынешнему повелителю… Никогда и ни в одном глазу! Пусть рука моя отсохнет, если я…
Клим снова стукнул ножнами о камень:
– Тихо! Прекратить базар! Оставайтесь здесь, а ты, кудесник, пойдешь со мной.
Он перешагнул порог и на мгновение зажмурился. Золото сияло и сверкало, его победный блеск слепил глаза, туманил разум, и чудилось, что сокровищница от стены до стены наполнена тихим перезвоном монет. Всюду золото, в больших и малых сундуках, в ларцах и прямо на полу – высоким холмом, что доходил до груди. Груды золота, кучи золота! Без счета и без края!
Клим ухватил несколько монет. На них, как на уже знакомой ему серебряной, тоже были отчеканены крылатый дракон и корона в венке дубовых листьев. Монеты крупные, размером с юбилейный рубль советских времен, но толще и тяжелее. Рубли эти он помнил с детства – большие, солидные, не чета недомерку нынешних времен. Хоть не был тот рубль золотым, за ним стояла мощь огромной державы.
«А за этими – моя мощь! Моя сила!» – подумал Клим и стиснул монеты в кулаке.
– Обещал я Жинусу и Авундию веревку, а придется дать по ордену, – сказал он вслух. – Как считаешь, сир Дитбольд? Орден или иную награду? Скажем, кафтан с королевского плеча?
Но маг шутливого тона не принял – стоял и озирался в недоумении. Потом вцепился в бороду руками и произнес:
– Не понимаю, государь… Слишком, слишком много. Ты, помнится, требовал два сундука, один от Жинуса, другой от Авундия. А тут золота на тысячи хайборийских фунтов![2] И это меня беспокоит. Не такие они люди, чтобы лишнее давать.
– Я еще про золото эльфов спрашивал, что в долг взято. Может, это оно и есть? – высказал догадку Клим. – Испугались мошенники и отгрузили все полной мерой.
– Нет, твоя милость. Не в обычае эльфов чеканить монеты, и хоть не видел я их золота, но знаю, что было оно в слитках. И еще знаю, что на королевский монетный двор то золото не поступило. Опять же… – Дитбольд зачерпнул горсть монет и поднес к глазам. – Опять же, эльфийское золото бледное и тускловатое, с серебристым отливом, а это блестящее и яркое. Такое гномы добывают в Северных горах.
Клим только плечами передернул и буркнул:
– Гномы так гномы, один черт. Зато теперь повоюем! Скажи-ка мне вот что, чародей… Ты в своем хрустальном шарике смотрел на вражье войско? Сколько их? Может, банда мелкая в полсотни рыл? Или тысячный отряд? Так с ним мы наличной силой справимся.
– Их не тысяча, а много больше, – отозвался маг, покачивая головой. – В набег они идут, когда уверены в победе. Двадцать тысяч, тридцать… Точно не ведаю, государь, ибо в шаре моем их не пересчитать.
– Значит, разведка нужна, – молвил Клим и, разжав кулак, сунул золотые «драконы» за пояс. – Тогда другое мне скажи: до киммерийцев далеко ли? И до нехайцев?
– На коне до Киммерии семнадцать дней, а если конь хорош, можно за четырнадцать добраться. Скакуны у киммерийцев быстрые… Хочешь нанять их, государь?
– Хочу, но гонца к ним отправить и ждать их войско – это месяц. Не годится! Придут на пепелище с трупами. А нехайцы что? Ближе?
– Гораздо ближе, но там большого войска не наймешь. Там нашей беде лишь порадуются.
– Почему?
Дитбольд вздохнул, опустил глаза, и у губ его пролегли горькие складки.
– Это долгая история, повелитель, долгая и печальная. Ты помнишь про тайный ход за зеркалом? Приходи ко мне как-нибудь вечером, я тебе ее поведаю. А сейчас не пора ли пустить сюда сира Астрофеля и его помощников? Монеты много, придется ночь и день считать.
– Пусть считают, а мне нужно помыться и перекусить, – сказал Клим. – Утомился я сегодня. Ползать по ветхим башням и стенам – не подарок. Ну ничего, теперь мы их восстановим! Будут крепче пирамид!
