– Пульса нет. Он умер…
– Конструктор не допускает ошибок. Он попотчевал Черкеса чем-то покрепче метадона, но вовсе не героином. Потеря, в принципе, невелика. Жаль только, что Митя Лав не успел раскрыть тайну… Командуй, Мистер Бронкс. Нам надо уходить. Дорога каждая минута. Иначе мы ляжем здесь вместе с ним.
– Офицеры ко мне! – рявкнул Бронкс. – Пошевеливайтесь! У нас – передислокация!
Подбежавшие офицеры обступили Бронкса, но получить приказа не успели. Со стороны Жуковки раздалось гудение и над стеной Периметра появился странный летательный аппарат с кабиной темно-красного цвета и двумя винтами. Он был похож на вертолет, но не являлся им.
На хвостовом киле невиданной машины Бронкс рассмотрел надпись «РС-1». Аппарат, сделав изящный разворот, приблизился и завис над позициями отряда. Под изумленными взглядами воинов Бронкса, которые, все как один задрав головы, смотрели вверх, плавно опустилось стекло каплевидной кабины. Оттуда высунулся черный ствол пулемета с коротким раструбом на конце, и через мгновение бруствер окопа, у которого стояли Раиса и Марат, вспорол свинцовый ливень.
Бронкс был слишком ошарашен и вместо того, чтобы попытаться взять ситуацию под контроль, присел на корточки, обхватив голову руками. После новой очереди послышались вопли раненых. Раиса оказалась более стойкой, чем ее тучный друг. Женщина даже попробовала командовать, но ее бестолковые выкрики «Огонь!» и «Ложись!» посеяли еще большую панику. Нашлись отдельные смельчаки, которые попытались стрелять по автожиру, но машина с легкостью ушла из-под обстрела, быстро набрав высоту. А потом от нее отделилось несколько черных точек.
– Гранаты! – завопил кто-то. – Они бросают гранаты!
Первый взрыв швырнул Раису на Бронкса. Они вместе упали на дно окопа, похороненные под кучей земли. Новые взрывы следовали один за другим. Потом на несколько секунд все стихло. Слышно было лишь стрекотание пропеллеров гироплана.
Раиса первой выбралась из-под завала, протерла от грязи стекла противогаза. Вокруг дымились воронки, повсюду лежали раненые и убитые, а со стороны Жуковки быстро приближались вооруженные люди.
Машина, которая всего за несколько минут в пух и прах разгромила отряд Бронкса, удалялась в сторону темневшего на горизонте леса. Те, кто был жив, уже потеряли способность сопротивляться, превратившись из солдат в напуганных до смерти детишек.
– Что это было, Раечка? – дрожащим голосом спросил Бронкс. – И где мой автомат?
– Ты хочешь узнать название того, что сейчас произошло? – горько усмехнулась Раиса. – Что ж… Только для тебя могу описать это одним коротким словом. Абзац. Полный абзац.
– Может, мы успеем уйти? До Барвихи рукой подать…
– Близок локоть, да не укусишь… Смотри!
Воины Бронкса один за другим бросали оружие и поднимали руки. В окоп спрыгнул человек с нашитым на рукаве знаком отличия жуковского офицера.
– Что застыли? Грабли вверх! Мне нужны Бронкс и Черкес!
– Черкес мертв, – простонал Марат. – А Бронкс… Мистер Бронкс – это я. Наша яхта дала крен, мне придется сдаться в плен!
– Стишки все сочиняешь, падла? А ну пшел наверх! Полезай-полезай. Пузо подбери! Тебя в Жуковке давно дожидаются.
Глава 25
Гремучий студень
Если бы в Жуковке объявили конкурс на самое гламурное жилище, то победителем в нем стал бы дом не актера, певца, телеведущего или бизнесмена, а Ромочки – человека без фамилии, с ярко выраженными нетрадиционными наклонностями.
Комната его не отличалась большими размерами, но все в ее убранстве было продумано до мельчайших деталей. Стены, обтянутые розовой с голубыми цветочками тканью, пестрят плакатами с мускулистыми красавцами: чернокожими и белыми, в джинсах и шортах, увешанными стальными цепями и закручивающими трубопроводные вентили. Среди изображений гадких, но симпатичных мальчиков висел портрет единственной женщины, к которой Ромочка испытывал теплые чувства. Алина Брониславовна в концертном наряде и с микрофоном в руке улыбалась со сцены зрителям. Одна дверь вела в коридор нижнего подземного этажа «Плазы» и была снабжена неимоверным количеством замков, засовов и защелок, а другая – в небольшую, но уютную ванную. На полу лежал розовый, овальной формы ковер.
Меблировку комнаты составляла приличных размеров кровать под прозрачным балдахином, два обитых светло-коричневой кожей изящных полукресла на гнутых ножках, журнальный столик, небольшая книжная полка, на которой стояли разбухшие от частого употребления глянцевые журналы, огромный, во всю стену шкаф-купе с зеркальными дверцами и тумбочка, на которой стоял музыкальный центр. С потолка свисала люстра со стилизованными под свечи лампочками, но верхним освещением Ромочка пользовался редко: для создания интимной обстановки хватало настольной лампы на журнальном столике.
Хозяин всего этого великолепия расхаживал по комнате в полосатом банном халате и шлепанцах, украшенных огромными белыми помпонами.
Привычно мурлыча под нос какую-то песенку, Ромочка подошел к портрету Разиной и нажал на нижнюю часть рамы. Щелкнула невидимая пружина, и
