– Фу-у-у. Слышь, Конструктор, мы будем доигрывать, или как?
– Не будем, друзья мои, не будем. Сейчас начинается совсем другая игра… А вот и наша Алиночка! – Конструктор встал, подошел к Разиной, галантно поцеловал ей руку и достал из кармана брюк маленькую стеклянную бутылку. – Черкес передал мне твою просьбу. Как здоровье, моя дорогая? Вид у тебя усталый. Ну и зачем было выходить на поверхность? Но ничего, Хила сварганил одну чудную микстурку. Она тебя взбодрит. Держи и пей. Прямо из горлышка. Так-так. Вот молодчина!
Когда Разина опорожнила пузырек, глаза ее заблестели. Она оттолкнула Тодора, пытавшегося помочь ей добраться до кресла, твердым шагом обогнула стол и села.
– Ап-чхи! А микстура на самом деле отличная!
– Всем сесть! – елейный тон, которым Конструктор разговаривал с Алиной Брониславовной, стал предельно жестким. – Сесть и слушать меня внимательно. Сейчас на подступах к Жуковке идет бой. Наши друзья предприняли несколько маневров, нацеленных на то, чтобы разбить и уничтожить отряды Корнилова. Теперь – слово за нами. Сегодня, как только стемнеет, Жуковка должна восстать. Ромочка, тебе слово для доклада.
Прежде чем начать, плешивый гей откашлялся.
– Гм… Оружие спрятано наверху, среди ящиков с одеждой и обувью. Контейнеры с автоматами и боеприпасами помечены крестами. Остается только встретиться с верными людьми и назвать точное время сбора в «Плазе». Я сам займусь этим…
– Нет. Этим кроме тебя займутся… ты, ты и ты. – Рука, затянутая в черную кожаную перчатку, поднялась. Конструктор поочередно ткнул указательным пальцем в Тодора, Михаила и Вольдемара.
– Тодор встретится с военными, Миша и Ромочка переговорят с богемой, еще способной держать оружие, а ты, наш демократичный Вольдемар, потопаешь к гастам, которым надоел Корнилов. Раиса, ты пока останешься с Алиной, но в любую минуту будь готова к тому, чтобы выбраться из поселка для связи с Черкесом и Бронксом. Я сам приду, чтобы лично распределить наши силы для захвата самых важных объектов. И нечего на меня так смотреть. Каждый должен внести посильную лепту в общее дело. Если кто-то опасается, что от моего поручения у него упадет с головы корона, самое время сказать об этом. Я пойму…
Михаил опустил глаза, Тодор молча сглотнул слюну, а Вольдемар опять приложился к фляжке и откинулся на спинку кресла.
– Уф-ф! Отличный коньяк. До кости пробирает. Все хорошо, Конструктор, все просто чудесно. У меня только один вопрос: не слишком ли много ты на себя берешь? Да, ты был другом покойного Рамзеса, а все мы свято чтим его память, но… Кто избрал тебя командиром? Кто, мать твою, дал тебе право раздавать нам поручения?! Забыл, с кем разговариваешь?! Мы – старейшие жители Рублевки, ее основатели! Жили здесь, когда такие, как ты, еще пешком под стол ходили. Когда ты только учился играть в свои долбаные шахматы, мы вертели президентами и перетрахали всю Москву! Мы…
Пальцы Конструктора вцепились в седой ежик волос Вольдемара. Тот замотал головой, но вырваться не смог. После двух ударов о стол из носа заносчивого политика хлынула кровь.
– Работать губернатором для тебя все равно, что пересесть с «мерседеса» на велосипед, а, Вовочка? – Конструктор достал из кармана брюк носовой платок и протянул его Вольдемару. – Утрись и запомни: с этого дня велосипед станет главным средством твоего передвижения. За руль «мерседеса» сможешь вернуться, если будешь паинькой. Я доходчиво излагаю свои мысли?
– До… Доходчиво, – усмиренный Вольдемар запрокинул голову и прижал платок к носу. – А без мордобоя нельзя было обойтись?
– Никак, – развел руками Конструктор. – До таких, как ты, даже самые душевные слова доходят как до утки – на седьмые сутки. Эх, Вольдемар, Вольдемар! Смотри, стол испачкал. Как был неряхой, так и остался.
– Ты и вправду круто забираешь, Конструктор, – вздохнула Алина Брониславовна. – У нашего Вовы морда не казенная. В конце концов…
– Вот уж на самом деле Остров Блаженных… В конце концов, дражайшая Алина, всех вас не мешало бы пристрелить, – мечтательно произнес Конструктор. – Только небо зря коптите. Толку – ноль целых, ноль десятых. Я пока терплю, но и у меня нервы не железные. Когда-нибудь допрыгаетесь. Всех касается. Я ухожу. Провожать не надо. Ромочка, дорогой, к тебе прежде всего обращаюсь. Не ищи, мил дружок, приключений на собственную задницу. Любопытство – один из тех пороков, которые я на дух не переношу.
Конструктор вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь. В течение минуты все молчали. Тишину нарушало только сопение Вольдемара, пытавшегося остановить кровь. Алина закурила, кивнула Ромочке. Тот встал, на цыпочках подкрался к двери, выглянул наружу и вернулся на свое место.
– Все чисто. Ушел.
– Значит, так, – подытожила Алина Брониславовна. – Все будем выполнять указания Конструктора. Все, кроме Ромочки. Ты, дружок, обязан выследить этого человека и узнать, кто он на самом деле. Только после этого мы сможем говорить с Конструктором на равных. Сдается мне, этот парень в маске не только собирается свергнуть Корнилова, но и занять его место.
– А хрен редьки не слаще! У нас и другие кандидатуры найдутся! – рявкнул Вольдемар. – Ромка, слыхал, что сказано, или в уши тоже долбишься? Иди!
Ромочка покинул овальный кабинет с похоронным видом и кислым выражением лица. Очевидно, никак не мог забыть предупреждение об излишнем любопытстве.
