ближе.
– Анатолий…
– Да?
– Не надо на него так смотреть, – шепнул алтаец, наклонившись, на ухо Томскому. – Это его злит.
– Хорошо, – Томский язвительно улыбнулся. – Я не буду.
– Напомни ему, что делать дыру в моей голове бессмысленно! – визгливо выкрикнул Диггер. – Без меня вам не выбраться!
– Продолжай, – Шаман заслонил собой Томского. – Наш друг не собирается причинять тебе вред.
– Друг! Видал я таких друзей… М-да. Эдичка. Я-то думал, что нашел спутника-диггера, а оказалось, что попал в лапы самого дьявола. Ему не нужна была Либерея. Эдичку интересовали книги древних колдунов. Я, дурак, рассказал ему все о себе и Иисусе. Эдичка, будь он трижды проклят, только хохотал. Мы вместе спустились в подвал и прошли до конца лестницы. Боги, мои боги! Это был настоящий подземный город без конца и края. Я рвался идти туда, но Эдичка остудил мой пыл. Серьезная подготовка, так он сказал. Мы идем туда не на один день. Ха-ха-ха! Он был прав, но еще не осознавал, насколько. Собираться пришлось в спешке – соседи что-то пронюхали. Я даже видел машины с мигалками у подъезда. Но разве могла остановить полиция того, кто выполнял божественную миссию? Руки коротки!
Поначалу все выглядело довольно мило. Наше путешествие походило на прогулку. А потом… Когда мы наконец-то поняли, что заблудились, было слишком поздно. Настоящий ужас начался после того, как у нас кончились съестные припасы. Тогда мы еще не обладали достаточной сноровкой, чтобы ловить крыс, и всерьез собирались бросить жребий: кому быть съеденным…
Голос Диггера доносился до Толика сквозь бешеные удары крови в висках. Томский догадывался, что происходит, но не мог сопротивляться вторжению Желтого. Очертания предметов смазывались, силуэты людей расплывались. Все тонуло в багровом тумане. Анатолий понял, что смотрит на мир глазами гэмэчела. Лишь Диггера Толик видел отчетливо. Мерзкие струпья на изуродованной болезнью половине лица. Свисающие сосульками волосы. Черные пеньки гнилых зубов во рту. Он даже чувствовал зловонное дыхание безумца, и его переполняло отвращение.
– Остановись, Толик! Возьми себя в руки, пока не поздно!
Знакомый голос. Только очень слабый, звучащий издалека. Кто это?
Как только Томский сосредоточился на голосе, багровый туман рассеялся.
– Дело не дошло до убийства только потому, что мы оба едва передвигали ноги. Я пытался молить о спасении Бога. Эдичка наверняка собирался прибегнуть к помощи черной магии. Нет, я не убивал его. Пальцем, хи-хи, не тронул. Он подох сам. Обожрался, когда мы нашли этот склад, до отказа забитый свиной тушенкой и галетами. Булимия! Представить себе не мог, что человек может погибнуть не от голода, а от резкого насыщения.
– А веревка на шее? – не выдержал прапор. – Она тоже от резкого насыщения?
– Не рекомендую меня перебивать. Могу разозлиться, – Диггер встал, приблизился к решетке и загадочно улыбнулся. – После смерти Эдички я не сидел на месте. Приспосабливался, открывал новые способы выживания. Понимая, что тушенка рано или поздно закончится, научился ловить крыс. Эти твари считают себя слишком умными, но со мной им сладить не удалось. Свежее мясо оказалось гораздо вкуснее консервов. В общем-то, я обеспечил себе вполне комфортную жизнь, но… Мне надо домой. Я хочу, чтобы все было так, как до моей встречи с Иисусом. Старый дом, магазинчик на Арбате…
– А какие проблемы? – воскликнул прапор. – У нас-то еще мозг не отсох. Выведем тебя – и пикнуть не успеешь. Магазинчика я тебе, правда, не обещаю, да и Арбата тоже, но…
– Заткнись! Меня нельзя вывести отсюда людям, ибо не люди привели меня сюда. Думаете, я не пытался? Исходил здесь все вдоль и поперек, делал пометки на стенах, оставлял знаки. Никакие ухищрения не помогли. Дело не в запутанных коридорах и переходах. Проблема во мне самом. Освободиться от проклятия поможет только чудо. Рука Славы!
– Здесь что, кроме Эдички еще и Слава есть? Не вижу! – прапор осмотрелся. – Ты чё, зарыл его в банках?
– Успокойся, Аршинов, – Шаман отстранил прапора рукой и приблизился к решетке. – Я, кажется, знаю, о чем ты говоришь, Диггер.
– Знаток! Видал я таких знатоков, по сравнению с которыми ты – полный невежа! Нет! Ты и представить себе не можешь то, что я видел во время своих одиноких скитаний по этим местам! – Диггер оглянулся, словно опасаясь, что их подслушивают. – Толпы. Толпы бесов прыгают в той стороне. Они хохочут и рыдают. Только от одних этих звуков можно лишиться рассудка. А если уж бесы прикоснутся к тебе своими лапищами… Видишь, что они сотворили с моим лицом? И мне еще повезло. Чем-то я приглянулся их главному, Мистеру Неваляшке. Он – как шар. Ни рук, ни ног, одна голова. Пасть, которой мешают закрыться слишком большие зубы, да еще глаза. Их столько, что Мистер Неваляшка видит все, что здесь происходит. Ничто не ускользает от его взора. А двигается повелитель бесов так быстро, что от него не убежишь и на гоночной машине. Настигнет и… чвяк! Раздавит в лепешку.
Диггер замолчал. Бросился от решетки, заглянул за угол. Вернулся, уже успокоившись.
– В той стороне бесы, в другой – безглазые змеи. Они только кажутся рептилиями, но я-то знаю – это души тех, кого сожрали Мистер Неваляшка и его дружки. Они хоть и умерли, но по-прежнему боятся своих убийц, поэтому и обратились в змей. Предпочитают лишний раз не высовываться, ползать на
