– А чего хорошего в доме без лифта? – удивился Ромка. – Пешком ходить…
– На второй этаж, – парировала Берта. – Роман Игоревич, мне этот лифт заездил все мозги. Когда тебе в три ночи эта штуковина грохочет прямо в уши, к домам без лифта отношение меняется, знаешь ли.
– А, понятно, – протянул Ромка. – Ну тогда ладно. Живи без лифта. И без нас…
Он все еще сердился.
– Ром, тебе не пять лет, – напомнила Джессика.
– И даже не десять, – парировал сын. – И чего?
– Господи… ничего. В выходные увидимся, причем все вместе, – пообещала Джессика. – Ну или почти вместе.
– Ага, вместе. Без папы, – Ромка скривился. – Бегаете все черт-те где…
– С папой, – Джессика заговорщицки усмехнулась. – Фэб звонил. Папа в воскресенье будет наш.
Ромка недоверчиво посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Берту.
– Правда-правда, – кивнула та. – Они договорились с Ильей. «Ветер» останется у госпиталя, и папа будет сутки с вами. А я вам как раз сниму квартиру, чтобы было где переночевать. Или гостиницу, если ты больше хочешь гостиницу.
Ромка издал беззвучный радостный вопль и повис у нее на шее.
– Ау… Рома, отпусти!.. Ты меня задушишь… Джесс, спаси… Рома, ты же взрослый парень…
– И это при том, что рядом стоит родная мать, – ехидно заметила Джессика. – Хотя бы раз в месяц обнял! Фигушки, мы уже взрослые. Это только Берту можно душить на радостях, да.
– Мам, ну ладно тебе, – отмахнулся Ромка. – Это я так. Хорохорюсь немножко. Нельзя, что ли?
– Да все тебе можно. Так, взяли котов и пошли. Ключи хозяйке я передам, – пообещала Джессика. – Бертик, поищи там двушку, пожалуйста. Чтобы можно было молодь и Мотыльков загнать в одну комнату спать, а самим буянить во второй. Найдешь?
– Найду, но вот про буянство не уверена, – Берта задумалась. – Ничего, разберемся. Настя тоже поедет?
– Если ее Римма отпустит, то поедет, – ответил вместо матери Ромка. Подхватил обе переноски, в которых мяукали рассерженные кошки, и они все направились к лифту.
– Последний раз эта пытка, – сказала Берта, когда двери с лязгом распахнулись. – Спасибо тебе, Господи.
– За что? – не понял Ромка.
– За идею переехать в Сосновый Бор, – пояснила она. – И почему мне это не пришло в голову раньше?
Дорога предстояла не очень дальняя, но и не близкая – полтора часа за рулем. Багажник машины сейчас был набит под завязку, Берта забрала все, что они перевезли в Питер два года назад: книги, ноутбуки, посуду, одежду. Переноски с котами пришлось поставить рядом с собой, и поездка теперь имела более чем оригинальное музыкальное сопровождение: радио с аккомпанементом двух разноголосых мявов, повыше и потоньше – Фишкиного, пониже и басистее – Тиминого. Тра-ля-ля – мау! Тру-лю-лю – миу! Дынц-дынц – мяяяяу! Тынц-тынц – моооооу! «Сегодня в Санкт- Петербурге ожидается солнечная погода…» – мееееу! «Затруднено движение на КАД…» – мииииия!
– Вы заткнетесь сегодня или нет? – безнадежно спросила Берта. – Ну сколько можно орать, а? Кисы, ну пожалуйста… ну я так врежусь в кого-нибудь…
Коты ее увещеваний слушать не пожелали. Берта знала – поорут полчаса и угомонятся, просто давно с ними никуда не ездили, вот и вся причина. Нервничают. Раньше, когда выбирались все вместе часто, коты вели себя иначе. И даже в шлейках ходили охотно, и на плечах у Кира с Фэбом ездили. А теперь – отвыкли. Пугаются и дичатся. Бедолаги…
– Вот приедем в новый дом, и все будет хорошо, – будет или нет, Берта не знала, но котам сейчас решила выдать позитивную версию. – Сначала выпущу, потом дам вам покушать…
При слове «покушать» Тима тут же смолк – покушать кот был большой любитель.
– Всем дам покушать, и Фишке, и Тимочке, – обещала Берта, прикидывая, как бы протиснуться между двумя фурами. – А потом ребята приедут, и если вы будете себя хорошо вести, мы вас погулять возьмем… или не возьмем, вдруг дождь будет, в дождь кисы не гуляют… куда ж ты прешься, тварь слепошарая! – Берта резко нажала на тормоз, переноски с кошками едва не слетели на пол. – Ну почему я не рыжий и не Ит? – пожаловалась она котам. – До сих пор боюсь водить машину. Летать не боюсь, а ездить боюсь. Глупость какая-то…
Через полчаса кошки и впрямь угомонились – видимо, поняли, что ори, не ори, все равно сейчас не выпустят. Машин на дороге стало поменьше, скорость увеличилась, но осторожная Берта предпочитала не гнать больше ста, да и машина была сильно перегружена. Ну его, риск этот.
…Когда ребята работали на «Скорой», они перевидали столько аварий, что сами, до этого водившие более чем смело, начали осторожничать. И ее приучили к осторожности. Конечно, от всего не убережешься, но лишних рисков на порядок меньше.
– Всякое бывает, – рассказывал Кир. – Едут себе люди на «жигуленке» каком-нибудь, тухлом и дряхлом, который девяносто в час не осилит, и на подарочек – на встречку фура вылетает. Водитель заснул. И у фуры кабина всмятку, и «жигуль» всмятку. Вот тебе и осторожность. Или, например, на пустой
