Удалось, оказывается.
– Сочувствую, – в голосе «сфинкса», впрочем, никакого сочувствия не слышно. – В таком случае терпите.
…Больно, больно, больно, больно, больно, больно. Непонятно, сколько времени больно, но, видимо, долго. Наверное, несколько дней. Или недель…
Смутно – движение, куда-то везут. Кто-то куда-то меня везет…
– 1/12, Соградо, «Вереск», вирус, этиология неизвестна, молниеносная форма.
Это я – 1/12?
Боже мой…
Издали, со стороны, непонятно кто:
– Пилот, не подходить к коридору! Назад!
– Ребята… Господи, ребята, что случилось?!
Ри. Это же Ри. Значит, за нами пришел «Ветер». Нас не забрали «сфинксы», и за нами пришел «Ветер». Почему?..
– Торк, сколько вам идти до «Альтеи»?
– Час… может, полчаса. Зависит от прохода.
– Тогда удачи. Может, кого-то и довезете. Из кабины не выходить, после рейса – корабль на полную деактивацию, самому – на проверку.
Что?!
Больно. Больно, больно, больно… мамочки, как же больно, я иду по огню, я весь в огне и во мне, внутри, тоже огонь, он жжет меня, помогите, мне больно, уберите этот огонь, пожалуйста, пожалуйста… за что это, что я сделал, за что мне так больно, мне в жизни не было так больно, настолько, что я не могу справиться с болью, впервые в жизни не могу справиться, боже, я виноват в чем-то, не может быть, чтобы это просто так все было, ни за что, простите меня, если я виноват, но только прекратите это, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не надо, умоляю вас, не надо, огонь, везде огонь, снаружи, внутри, остановите это, убейте меня, только остановите…
Сколько времени продолжалась эта пытка, Ит не знал. Но, видимо, долго, очень долго. Он не терял сознания (лучше бы потерял), и кусками и фрагментами видел и чувствовал, что происходит вокруг.
…Кажется, удалось дожить до «Альтеи» – яркий свет, толпа народа, все в защитках, на реанимационном блоке энергетический кожух, это понятно, потому что они не знают, что с нами…
…Сбоку – некто неразличимый произносит «ушел», а это значит, что кто-то рядом умер, но невозможно понять, кто, и от этого особенно страшно, но даже страх сжигает эта огненная боль, и по-настоящему испугаться он не успел, не сумел…
…Следующая картинка – операционная. Большая, не чета нашим крошечным, кажется, это стол, но зачем, я не ранен, что они делают?.. Сбоку справа – блестящий бок «комбайна», не полевого, а стационарного, здоровенного, как… непонятно, как что, но здоровенного, и очень скоро становится легче дышать – но боль от этого делается только сильнее.
– …штамм выделен. Идентичен у всех.
– Значит, одна клональная линия…
– Срок жизни вируса ультракороткий, меньше минуты. По сути дела, они чисты, вирус гибнет сам. Они уже не опасны. Проверим, конечно. Интересная разработка…
– …можно его, наконец, подключить и обезболить уже? Да, этот из тех, которые не реагируют на внушение…
– …все равно придется вскрывать, потому что проще вычистить, чем выводить на терапии. Но, прости, я это делать не буду, пока он чувствует… вызовите старшего для подтверждения изменения статуса…
Что вы говорите такое?.. Вирус гибнет сам? А почему мне тогда так больно?.. Страшно жарко и страшно больно, вы лжете, отпустите меня, убейте меня, о боже, пожалуйста, не могу…
– Да, конечно. Все, искин «Альтеи» подтвердил, что опасности больше нет. Искины кластерной дали такое же заключение. Да, какой-то боевой новый штамм, а я почем знаю? Нам не докладывают, им вон тоже не доложили… Кто боится, останьтесь в биологической, разумеется. Но вы сами видите, что я – уже без? Ну и все, работайте.
Пожалуйста… боже мой, пожалуйста… если бы это был настоящий огонь, а не этот, я бы уже умер и не ощущал ничего…
И вдруг…
…господи…
– 1/9… 1/10… 1/11… да что такое, черт возьми?!
– Обалдел, видимо, немного. Так, Соградо, дышать не забываем, – голос над головой деловитый и собранный. – Все? Прошло? Не больно?
– Да…
– Ну вот и отлично. Ловга, подожди, остановись. Показатели почитай нам. Вслух. Давайте несколько минут подышим спокойно, да?
Женский голос сбоку… ну, понятно, в оранжевой зоне… и, видимо, совсем молодая…
