– Выведено из строя четыре блока силового генератора, – объявил Джи выполняя маневр для десантирования. Это плохо, оставшиеся два блока крупнокалиберную пулю теперь точно не отклонят.
Открылась левая дверь, и, развернувшись правым бортом к фронту, «Хамелеон» присел еще ниже и двинулся над самой травой, буквально ползком, километров двадцать в час. Когда он шел немного боком, Мигель прыгнул спиной по ходу, выполнив кувырок через плечо, я вообще нырнул головой вниз с перекатом, КПР это может позволить, а вот Лена… Нет, не умела она десантироваться, и я не научил.
Снайпер был классным. Он ее подловил, когда в нерешительности на секунду задержалась в проеме двери, а потом вывалилась, как мешок, став открытой для поражения. Первая пуля крупного калибра попала в левое плечо, раскрутив, словно фигуристку на льду в четверной тулуп. Вторая пуля попала в шлем, после чего ее откинуло в сальто ногами вверх и швырнуло метра на три в сторону.
– Лена?! – позвал ее ментально.
– Все хорошо.
Мне тут же стало известно, что замешкалась она, когда камерой правого борта флаера фиксировала цель для поражения.
– Мигель?
– Нормально, – услышал его хриплый голос.
На картинке с дрона, которая висела на глазном мониторе, было ясно видно стрелка. Он сейчас откатился в сторону, быстро перебежал и залег за кустарником слева. А метрах в ста от флаера справа двое бойцов противника заканчивали зарядку своего ПЗРК очередной ракетой. И в момент, когда один из них уже закидывал трубу на плечо, услышали голос Лены:
– Джи! Пли!
«Хамелеон», отвалив в сторону и успев за эти секунды преодолеть метров шестьсот, приподнялся и выдал прицельную очередь, затем, нырнул обратно. Голову оператора ПЗРК, который стоял в траве, опираясь одной ногой на колено, оторвало вместе со шлемом, второго – переломило пополам.
– Два попадания в лобовое стекло, поражения некритичные, – доложил Джи. Гадский снайпер держит ситуацию под контролем, ствол винтовки смотрел строго в мою сторону. Я активировал свой рейлган, отстрелил в нужном направлении шарик-датчик и установил работу ЭМ-контура в режим двойного выстрела.
– Мигель, сейчас на щиток твоего такшлема скину изображение с висящего в небе дрона. Видишь снайпера? Слева в кустарнике? Из автомата, не приподнимаясь, дай в том направлении длинную очередь. Готов? Давай, огонь!
Мигель, который находился в двадцати метрах от меня, приподнял над высокой травой автомат и в направлении кустарника открыл огонь. Оружие, хоть и имело пластины антигравитационных компенсаторов, но в его руках без упора в приклад тряслось, как живой организм, и пули разлетались широким веером.
Снайпер, который уже находился совсем за другим кустом, быстро переместил винтовку левее, перекинув вместе с сошками.
Не теряя ни мгновения, я немедленно приподнялся на одно колено, поймал в видеокамеру объект, точку целеуказателя направил на хорошо просматриваемое его правое плечо, за распахнутый воротник комбеза у основания шеи, и нажал клавишу спуска. Два тяжелых десятимиллиметровых снаряда, оснащенных сердечниками из карбида вольфрама, устремились друг за дружкой к цели, по рассчитанной баллистическим компьютером траектории. Этой порции было достаточно, ствол на сошках задрался вверх, а стрелка силой удара отбросило и развернуло, уложив на спину. Укрупнив изображение видеокамер высоко парящего дрона, я увидел неподвижные светло-голубые глаза стрелка и струйку крови, вытекающую из уголка рта.
Через меню вышел на функцию записи: с момента взрыва ракеты прошла одна минута и пятьдесят семь секунд.
– Джи, облет территории.
Разрешил всем шевелиться только после доклада компьютера, что живых организмов в округе не наблюдается и контроль делать не надо. Сразу же рванул к Лене, она встала самостоятельно, поддерживая согнутую левую руку. Пуля снайпера, направленная в сердце, при непроизвольном повороте корпуса влево во время десантирования, по касательной от груди к плечу разорвала верхний слой костюма. Сквозь прореху была видна псевдокожа. Верхней части шлема не было совсем, вместо видеокамеры торчали осколки выдранного бронепластика, а бесформенный кусок щитка ноктовизора висел на одном левом крепеже.
– Ты как? Сильно болит? – осматривал ее со всех сторон. – Проникающих ранений нет?
– Нет. Но гематома, наверное, будет огромная. Аптечка уже сделала комплекс уколов, и сейчас все будет нормально. Ал, но как они могли нас увидеть, ведь флаер был в режиме невидимости?
– Через спутник, конечно.
– Но эту услугу нужно было заблаговременно подготовить и оплатить, за секунды это не делается.
– Вот именно. Черномазая сволочь не все поведала. Не нужно даже догадываться, это Баид нас обложил и пытался расквитаться, но хрен ему удалось. Теперь до момента отбытия с планеты из виду нас тем более не упустит.
– Что же делать? Будем отказываться от контракта?
– Отказаться уже нельзя. Будем думать, и думать быстро, в нашем распоряжении не более пяти-шести дней. Джи, ко мне. А ты, Леночка, верни на
