отдельно.
Хозяйство Николая Сергеевича (в корпорации обращались друг к другу по русскому обычаю) находилось в подвале этого же здания. Здесь же, внизу был небольшой стометровый тир для отстрела короткоствола и малогабаритных стрелковых систем.
Нас встретил внешне крепко сбитый мужчина, отмеченный шрамами на запястье левой руки, небольшими на лбу и на щеке справа. Антон говорит, что ему сто сорок лет, а внешне выглядит – не более пятидесяти. Известно, что за это время он успел побыть инструктором стрелковой подготовки в Калифорнийской военной академии, был командиром частного воинского подразделения на планетах фронтира, преподавал в Школе подготовки командного состава в центральных мирах, принимал активное участие в корпоративных войнах за ресурсы. А сейчас, на старости лет, вернулся на Землю, женился (говорит, в последний раз) и решил осесть в тихом месте на свежем воздухе.
Перед поездкой пришлось обуть свои культи во временные ноги-протезы. Очень неудобная обувка, ходить в них тяжело и непривычно, но куда денешься. Как бы я ни относился к создавшейся ситуации, но это счастье, что есть возможность полностью восстановить здоровье и вернуться к полноценной жизни. Ведь в сети немало воспоминаний солдат, живших до новой эры. В те времена, двести лет назад, вернувшийся домой увечный боец мог рассчитывать только на копеечную пенсию от родного государства, дубовые протезы и нищенскую жизнь.
Передвигаясь с помощью палочек, прошел в каптерку первым. Антон зашел следом и прикрыл за нами дверь.
– Проходите к столу, парни, присаживайтесь. – Николай Сергеевич оторвался от древнего микроскопа, зеркало которого было направлено на какую-то маленькую железку, зажатую в струбцине. Затем указал рукой на табуретки, опустив глаза, посмотрел на мои протезы и кивнул головой, как и Антон, куда-то вправо:
– Что, собрался ТУДА?
Я кивнул.
– ТУДА.
– Ты Алекс?
– Да.
– Мне Сергеев сообщил, – сказал он, предупреждая мой вопрос о своей осведомленности. – Хочешь, чтобы я тебе рассказал, каково там?
Я опять кивнул головой.
– Так вот, Алекс, ничего нового, чего бы ни знал подготовленный офицер или чего бы ты не мог почерпнуть в сети, сказать не могу.
– Антон говорит, что вам довелось поработать на многих планетах фронтира. Может, какие-то мысли, рекомендации?
Николай Сергеевич вытащил из коробки половинку недокуренной коричневой сигары, нажал на стене кнопку выключателя (тихо загудела вытяжная вентиляция), взял зажигалку, подкурил и пыхнул к потолку клубок сизого дыма.
– Он, – ткнул пальцем в сторону Антона, – не курит. Ты, судя по цвету твоих пальцев, тоже. Поэтому-то и не предлагаю… Хорошо, расскажу тебе некоторые моменты. Первое и главное, всегда помни, что ты находишься в чужом, малопонятном и враждебном окружении. Это только говорят, что на других планетах флора и фауна почти такая же, как и на Земле. Действительно, в центральных мирах вместо первозданной природы существуют только культурные парки, а злобного хищника можно встретить разве что в зоопарке. Но на планетах, которые не были заселены людьми, благодаря различным цикличностям и различным периодам вращения вокруг светила, изменениям наклонов оси, мельчайшим отличиям в составе атмосферы, – природа эволюционирует совершенно по-разному и своеобразно. Например, на Земле в морских глубинах существуют водоросли, которые питаются рыбами и моллюсками. А мне на одной из планет в пресноводном болоте встретилось растение, которое откусило от проходящего мимо бойца кусок туловища вместе с головой. Или другой пример: бегут по степи десяток мелких тварей, похожих на крыс. Встреченного человека они сожрут вместе с косточками за каких-то десять минут. И таких примеров множество.
Однако самая изворотливая, жестокая и непредсказуемая тварь – это человек. Во фронтире могут выжить только люди подготовленные. Тех охотничьих или сурвивалистских программ выживальщиков, которые новоявленные колонисты себе покупают, совершенно не достаточно, нужно иметь еще какой-то опыт и мышечную наработку многих действий. Но и не это главное. Нужно иметь силу воли бойца! Тогда ты можешь рассчитывать на успех.
Лично в тебе я не сомневаюсь. Ты боевой офицер и во фронтире свое место отыщешь. Но в отношении других, имей в виду, радостные перспективы ждут далеко не всех. Например, охота на животных ради ингредиентов для медицины, а это в основном хищники, – очень доходная работа, иногда можно заработать не меньше какого-нибудь бизнесмена средней руки. Но это работа на дикой природе, в условиях агрессивной среды. Мне как-то доводилось заниматься подбором и подготовкой кадров, и на глаза попалась вот такая статистика. Из всех колонистов, которые выбрали себе профессию, предусматривающую использование оружия, в течение двух лет тридцать процентов гибнет по различным причинам, сорок пять процентов сворачивают этот бизнес и начинают заниматься чем-то другим. Оставшиеся двадцать пять процентов продолжают дело, но основная масса из них подпадает под воздействие бандитствующего рэкета и превращается в дойных коров. И только единицы остаются самостоятельными игроками и становятся успешными и богатыми. Вот так. – Николай Сергеевич замолчал, дав возможность переварить информацию.
На очной лекции рыжеволосый Линген говорил, что многие охотники не выдерживают ритма жизни и переселяются в поселки на спокойную жизнь, но некоторые моменты все-таки утаил. Ай-яй-яй! Действительно, если посчитать, что в каждом из двенадцати шлюпов находится в среднем около тридцати
