создание вокруг обстановки уверенности, дабы возбудить чувства взаимной преданности, благодарности и правильности всего происходящего.
Кушать хотелось ужасно, особенно нам с Викой. Поэтому бутерброды наконец прикончили. Удивительно, но хлеб, который длительный период путешествовал в специальном шкафу и четыре дня в нормальной атмосфере, совсем не испортился. Разве, подсох чуть-чуть.
Лена, как заядлый специалист-любитель компьютерных систем, ковырялась в трофейных наладонниках. Проверила все найденные одиннадцать банковских чипов. Они были обезличены, то есть в итоге нам достались в свободном доступе двести девяносто девять тысяч пятьсот двадцать один кредит.
Как только начало темнеть, надел на себя синюю курточку, зеленую бандану и перчатки. Сел за пульт, поднял гравик, определил координату и задал маршрут № 22, затем включил автопилот.
– Девочки, наденьте перчатки. Вика, я тебя высаживаю у стенки нужного нам дома, и ты контролируешь вход. Лена, за тобой контроль территории. Любая дверь открывается кнопкой за полсекунды, поэтому из гравика не выходи. Запомни, любого, кто поднимет оружие, – вали. Запомни, независимо от возраста. Повтори.
– Любого, кто захочет в нас выстрелить, – валю. Независимо от возраста.
Поселок раскинулся на возвышенности, на очень живописной поляне. Внизу, сквозь лиственный лес, текла неширокая река. Да и сам поселок выглядел ухоженным. Везде были отсыпаны гравийные дорожки, трава – подстрижена, росли какие-то фруктовые деревья и кусты. Электрический кабель шел к каждому домику из одного маленького помещения. Видно, там стоял небольшой реактор или генератор. Да и сами эти надувные домики, как это ни парадоксально, выглядели интересно.
Поселок горел яркой иллюминацией. Окна светились во втором, четвертом и пятом домиках. Представляя из чужих воспоминаний, как этот гравик заходил на парковку, отключил автопилот и в точности повторил маневр, медленно проходя мимо затемненной тыльной стороны второго домика. Из отъехавшей в сторону задней двери с перекатом через плечо вынырнула Вика, мгновенно отстегнув ремень рейлгана в позицию ведения боя, скользнула к закрытому ролетом входу и спиной прилипла к стене.
Припарковавшись так, чтоб из задних окон видеть аллею вдоль боковых стен домиков и для Лены тоже создать нормальный обзор, я вышел из гравика. В этот момент шторки ролета, закрывающего вход, резко взлетели вверх и в дверь стремительно выскочил молодой мужчина в шортах и майке:
– Нагим! Как прошло? – громко спросил и осекся, удивленно осматривая меня с ног до головы под ярко светящимся фонарем.
До него было три длинных шага, но разве это дистанция, однако, Вика меня опередила. Клиент ее не заметил, за что и поплатился, получив удар в правую почку и тычок костяшками левой руки в затылок. Подбежал к нему и принял на подставленное плечо согнувшегося в падении клиента. Отодвинул Вику в сторону. Прикрываясь телом Мустафы (а это был именно он), прижал локтем к корпусу правую руку с готовым к бою «успокоителем» и осторожно вошел в дом. Прошел мимо входов в душевую кабину и туалет, заглянул – никого. Было тихо, в зале – пусто, но двери в обе спальни – открыты. В первой – не было никого, во второй – в полумраке на скомканной постели кто-то спал.
– Вика, – шепнул, – сюда иди.
Но она уже стояла за спиной.
– Посмотри, – кивнул на спальню. Она вошла и двинулась вплотную к стенке, осматривая со стороны спящего человека.
– Она. Роднина. Спит.
Скинул ношу прямо на стол, спрятал импульсник в кобуру, вытащил из кармана скотч и быстро привел конечности клиента в надлежащее состояние, отцепив чехол с наладонником от левого предплечья. Здесь же на столе лежала открытая кобура с наплечной гарнитурой, такой же, как у подельников, «Браунинг» и нож «Глок», очень распространенный здесь режик. Рядом стоял небольшой ранец и лежал дистанционный блок управления «Дом». Нашел кнопки включения освещения и во всех комнатах включил свет.
На постели, свернувшись в позу эмбриона, спала, без сомнения, она, Елена Роднина. Но на что была похожа!! Вместо милой стройной, спортивной с удивленно-непосредственной улыбкой красавицы – ЭТО… Мало того, что на шее висит ошейник, все руки исколоты, лицо в старых отеках от побоев и в свежих синяках, а вот тело – дистрофика, узника древнего Бухенвальда.
– Твари. Что они сотворили из женщины, твари. Алек, сегодня мы все сделали правильно, – сказала бывший полицай. А я думал, что невозмутимую Вику шокировать вообще невозможно.
Сорвав с постели скомканную простынь, расстелил ее на полу.
– Вика, поищи одежду, которая ей могла принадлежать, и все скидывай сюда, – сам же стал открывать стоявшие в комнате сумки и баулы с одеждой. Две сумки и два баула были с бирками космопорта, точно такие же были наклеены на наши контейнеры. В одном была женская одежда, вроде даже не распакована. – Вика, посмотри. Работаем по плану. Все вещи троицы и самой Родниной выносим и вывозим. Лен?
– Все нормально, никто не ходит и не беспокоит.
– Хорошо. Сейчас принесу Роднину, подготовь заднее правое место. Пристегнем ремнями, – аккуратно взял ее на руки и отнес в машину. Девочка была худенькая и совсем легонькая. Вообще-то, в транспорте, работающем на принципе антигравитационного перемещения масс-ремни безопасности без надобности, но маленьких деток положено пристегивать. Вот мы и поступим с ней, как с маленькой деткой.
