– Все будет в порядке. Увидишь.
Она опять взглянула на гротескных идолов на мосту.
– Ох, Чет… Не знаю я.
Он улыбнулся и медленно въехал на узенький мост. Внизу, футах в двадцати под ними, лениво текла широкая река. Триш подтянула ремень безопасности и поморщилась, потирая руку. Она порезалась о старую ржавую колючую проволоку, когда они перелезали через забор, чтобы угнать универсал, и вид у раны был неважный.
– Нужно хорошенько это продезинфицировать, как только будет возможность, – сказал Чет. – Не хватало только тебе столбняк заполучить или еще что.
– Давай для начала переберемся через мост, чтобы он не рухнул, а потом будем беспокоиться.
Он медленно поехал дальше, а мост скрипел под ними и ходил ходуном; доски трещали под колесами. Преодолев мост, они поехали дальше, через лес, по извилистому песчаному проселку, мимо заброшенных рисовых полей и вверх, по пологому склону холма. Когда они выехали на открытое место, Чет притормозил. Впереди, на вершине холма, стоял в окружении гигантских дубов старый, довоенный?[1] еще дом. Его стены явно нуждались в покраске, но в остальном дом выглядел в точности так, как он его помнил, каким он являлся ему в сновидениях.
– Смотри, – сказала Триш, указывая на ту сторону поля. – Это здесь похоронена твоя мать?
Чет увидел несколько запущенных могил, с надгробными плитами, торчащими вразнобой из высокой травы.
– Да, это тут. Кажется, здесь похоронены все родственники со стороны отца. С тех самых пор, как они тут поселились. Где-то в конце тысяча семисотых.
Краем глаза он уловил движение – легкое перемещение теней среди деревьев, теснившихся позади кладбища.
–
– Что такое? – Триш тронула его за руку – и страх угас. – Милый, ты в порядке?
– Да… Все хорошо. Показалось, что привидение увидел. Только и всего.
– Вид у тебя и вправду такой, будто ты увидел привидение, – сказала она с улыбкой. Потом нахмурилась. – Ты ведь
Чет пожал плечами.
– Может, и так. Насколько я слышал, тут много неприкаянных душ болтается. Место уж больно старое.
Она внимательно посмотрела на кладбище.
– Ну, это же будет интересно, правда? Увидеть настоящее привидение.
– Интересно, да. – Чет отпустил тормоза, и машина поехала дальше к большому дому на холме.
Припарковавшись на круговой дорожке перед домом, они выбрались из машины. Участок вокруг дома имел запущенный вид, но кусты у дорожки, ведущей к дому, явно недавно подстригали. Они уже было собирались подняться на крыльцо, но Триш вдруг остановилась.
– Посмотри, зачем бы это? – Она указывала на потрепанные, но все еще яркие шерстяные нити, которые вились между столбиков перил, пересекали лестницу. Тут и там на нитях виднелись крошечные серебряные колокольчики. Разноцветные нитки тянулись по обеим сторонам дома, исчезая за углом. – Странно все это.
Чет пожал плечами.
– В этих местах полно странностей. Еще увидишь.
Перешагнув через нитки, они направились вверх по лестнице. Распахнулась дверь. Чет различил за противомоскитной сеткой очертания фигуры.
– Здравствуй, Чет, – произнес тихий, такой знакомый голос.
– Бабушка?
Она толкнула затянутую сеткой вторую дверь и вышла на крыльцо. Выглядела она в точности такой же, какой он ее запомнил: элегантная женщина со снежно-белыми волосами, струившимися по плечам, по спине. В руке она сжимала простую черную трость, а платье на ней было очень простое, хлопковое, белого цвета. Ни драгоценностей, ни макияжа; ее лицо, губы, глаза – все было одинакового бледного тона. На правом виске выделялся круглый шрам величиной с монету. Чет вспомнил, как ребенком разглядывал этот шрам. Она сказала ему тогда, явно гордясь, что это след от пули. Сейчас она смотрела на него своими серебристо-серыми глазами, добрыми и немного грустными. И Чету казалось, что ему снова шесть, и все, что ему хочется – чтобы она обняла его, крепко-крепко. И, будто читая его мысли, она распахнула руки ему навстречу:
– Чет, добро пожаловать домой.
Он обнял ее, и его омыла волна тепла. Никогда еще ему не было так легко на душе, даже в детстве.
Она разомкнула руки, отпустив его, и посмотрела на Триш.
