потому что прямо по курсу лежал еще один стадион, «Кунцево», приближаться к которому отчего-то совсем не хотелось.
– Константин, вы можете как-то объяснить, что мы там видели?
Продюсер шел рядом с Упырем, настороженно поглядывая на слепые окна жилых домов.
– Сам теряюсь в догадках, – признался сталкер. – Такое впечатление, что они туда сами приходят и помирают… Нас почему-то не накрыло – у вас ведь не появилось желания прилечь рядом, правда?
– Упаси господь, – передернулся Михайловский. – Надеюсь, Игорь все снял…
– Костя.
– Что?!
– Костя, не Игорь. Игоря с нами больше нет, Оскар Никитич, если вы вдруг запамятовали.
– Ох, точно… Ладно, если Костя вдруг не снял…
– Да блевал он, как огнетушитель. Ничего он не снял.
– Тогда придется массовку нагонять. Грим… – задумчиво пробормотал Михайловский. – Ну, ничего, желающих сыграть мертвеца всегда найти несложно, это еще Ромеро со своими «ливинг дедами» доказал… Студенты, те вообще чисто из любви к искусству набегут, а если им еще пивка поставить…
– Эй, военные! – перебил продюсера громкий старушечий голос. Все резко остановились, причем референт Эдуард налетел на Упыря.
– Эй, военные! – повторила выглядывающая из окна второго этажа бабка. – У вас соли нету? А то я борща сварить хотела, а соль у меня кончилась.
22
Прогулочный теплоходик сидел в воде по самые борта, чуть накренившись. Подплывший к нему Снифф легко забрался на борт и с трудом перевел дух.
С дерева он спустился довольно просто. Смастерил две петли, которые привязал к запястьям, а потом накинул на рукояти ролика. Мысленно попросил бога, а точнее, куда более хорошо знакомого Сниффу отца Никона о помощи свыше, набрал побольше воздуха и ринулся вниз.
Давно не смазанный подшипник завизжал, трос вибрировал, водная гладь неслась навстречу. Внизу промелькнули мертвогрызы, размахивающие руками, кто-то вскользь цапнул капитана за ботинок.
Еще миг – и Снифф врезался в воду, подняв вокруг тучу брызг. Он дергался, пытаясь снять петли с рукоятей; казалось, что покойники лезут за ним в реку и вот-вот ухватят. Но нет, когда Снифф освободился, то увидел, что мертвогрызы следом лезть не спешат. Отнюдь: они бродили туда-сюда по берегу в полуметре от линии воды, разочарованно урча и стеная. Какой-то тщедушный мертвечонок сунулся было дальше, но, едва замочив ноги в изодранных кедах, зашипел и вернулся.
– А нечистым трубочистам – стыд и срам, стыд и срам! – наставительно сказал переполнившийся радостью спасения капитан. – Не любите мыться, подонки!
Он стоял в довольно теплой Москве-реке по грудь, чувствуя ногами дно. Покойники толкались и тянули руки; наиболее сообразительные уже развернулись и двинулись обратно. Другие ковыляли вдоль по берегу – видимо, в надежде, что Снифф где-то там вылезет. Насчет мыслительных способностей мертвогрызов капитан ничего не знал, но кое-кто из них вел себя относительно разумно.
А вот сам Снифф вел себя как дурак. И до него только сейчас дошло, что он стоит в воде, где могут прятаться куда более жуткие твари, чем уже привычные и частично изученные покойники.
Как доказательство в полусотне метров на воде вздулся огромный радужный пузырь и лопнул со звуком проколотого воздушного шарика. Снифф отшвырнул в сторону ролик, который зачем-то до сих пор держал в левой руке, и быстро поплыл в направлении теплохода. Где, собственно, теперь и сидел.
Палуба теплохода хранила следы панического бегства пассажиров. Перевернутые столики, женская сумочка, давно сдохший смартфон, туфля со сломанным каблуком-шпилькой, сложенный зонтик, соломенная шляпа, несколько пледов, полная бутылка пива… Капитан осторожно заглянул в дверной проем – там было темно. Лестница какая-то, наверное, в машинное отделение. В рубке наверху тоже оказалось пусто, и Снифф сел в мягкое дерматиновое кресло, бросив в угол истекающий водой рюкзак. Кряхтя, разулся, долго распутывая шнурки корявыми распухшими пальцами. Да ладно, сушиться, так целиком, решил он и разделся догола. Разложил одежду на солнышке, хотел было провести ревизию запасов – что пострадало от воды, а что выжило, – но плюнул. Проверил только пистолет, а потом завернулся в один из найденных на палубе пледов и задремал, стараясь не обращать внимания на жжение в ладонях.
Снифф не успел поднести ко рту ложку – внезапно на него обрушилось нечто живое, тяжелое и, повалив на спину, прижало к земле. Снифф в ужасе понял, что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой. И что перед самым его носом находится уродливый серый пятачок. Псевдоплоть, а эта была она, помыргивала мелкими глазками и плотоядно сопела. Снифф попытался дернуться, но мутант ощерил мерзкую пасть и обдал добычу таким смрадным дыханием, что Снифф чуть не потерял сознание. Лучше бы уж и потерял – пронеслась тоскливая мысль, – чем осознавать, как тебя заживо съедают…
