лишь, что Первый язык изменил тела наших предков. И еще, что он поддерживает жизнь в наших священных книгах. Больше мне ничего не известно. Единственный способ выучить Первый язык — задействовать Бестиарий. При жизни к Бестиарию допускались только высшие жрецы нашего племени. Мы, призраки, до сих пор чтим старые порядки: ни один из нас не смеет прикоснуться к хранящемуся здесь экземпляру священной книги».
Нико обдумал прочитанное и задал вопрос:
— А почему именно «бестиарий»? Откуда такое название? Или в книге собраны описания разных животных?
Призрак мотнул головой и написал: «Не думаю. Мне кажется, это просто неточный перевод. В Бестиарии содержится знание о Первом языке. На самом деле Бестиарий — сердце любой хтонической колонии и занимает почетное место в центре поселения. Так положено, ведь благодаря Бестиарию мы изменились, чтобы выжить в новом мире».
— То есть на месте этих руин когда-то находилась новая колония? Поэтому вы здесь?
Талки быстро начеркал два отрывка и передал их Нико.
«Не совсем. Здесь находился небольшой город, уничтоженный в ходе первой же осады. Когда Звездная крепость окончательно пала, мы, местные призраки, столкнулись с серьезными трудностями. После того как легионеры проломили стены, несколько хтонических воинов забрали наш Бестиарий и убежали на юг. Наверное, надеялись добраться до Железного леса или Рваных гор и основать там новую колонию. С собой они унесли два призрачных кодекса: один был заполнен духами художников и жрецов; в другом же хранились духи политиков и ученых мужей — в их числе оказался и я…»
«Беглецов настигли на рассвете. Завязался бой, в ходе которого кодекс с духами жрецов был уничтожен. Те, кто выжил после нападения, отнесли Бестиарий и второй уцелевший кодекс сюда, в эти руины. Они помогли Бестиарию создать защитные субтексты и метазаклятия, а затем ушли в горы, к Небесному древу… но так и не добрались».
Нико помолчал, отдавая дань уважения павшим, а затем спросил:
— А этот ваш Первый язык, он как-то связан с Праязыком?
Призрак выглядел озадаченным. Нико попробовал объяснить:
— Праязык — это язык Создателя, язык первых слов, первоисточник всей магии.
Дух нахмурился и начеркал несколько фраз:
«Ты уже в курсе, что я не священнослужитель. Но, насколько я помню, Новосолнечная империя окрестила Первый язык богохульством и ересью. Они несли полный бред, — якобы мы искажаем слова Создателя или что-то в этом роде, — оправдывая кровавую резню благими намерениями: мол, их священный долг — очистить божественный язык от хтонической скверны».
— Я должен знать все о Праязыке. Не удивлюсь, если окажется, что ваш Первый язык чем-то на него похож. А Бестиарий сейчас под рукой? — Призрак облизал губы и кивнул. — А я смогу его прочитать?
Талки, колеблясь, протянул юноше ответ.
«Да… любой, кто свободно владеет риксланом, в состоянии воспользоваться книгой… Однако боюсь, я вынужден тебе отказать».
— Религия не позволяет? Или это опасно?
Хтоник покачал головой.
«Опасность существует, но она невелика. Да и древние запреты на людей не распространяются… Дело в другом: видишь ли, мы позволили последнему из побывавших здесь евграферов прочитать Бестиарий. Ознакомившись с текстом, он жутко разнервничался, стал раздражительным. Вскоре он нас покинул и больше не возвращался».
Теперь озадаченным выглядел Нико.
— Что же он такого узнал?
Призрак потупился.
«Мы спрашивали. Он не захотел рассказывать».
Внезапно до Нико дошло:
— Вы боитесь, что я расстроюсь, как предыдущий какограф, и сбегу, не восстановив призрачный кодекс?
«Не злись, пожалуйста. Если ты нам не поможешь, мы растаем».
— Понимаю. Вы в безвыходном положении. Может, заключим сделку? Сейчас я обновлю ваш кодекс и пообещаю вернуться в будущем. А в обмен вы позволите мне заглянуть в Бестиарий.
Призрак вгляделся в лицо Нико, а затем набросал ответ:
«Да, можно попробовать. Продолжим этот разговор, когда ты освежишь наш текст. Но помни: если проснешься после наступления рассвета, меня здесь не будет. Дождись ночи и не вздумай разжигать костер или накладывать яркие освещающие чары. Я вернусь».
— По рукам, — согласился Нико, отворачиваясь, чтобы как следует разглядеть книгу внутри каменного саркофага. На переплете призрачного кодекса тускло поблескивали медные вставки. — Смотрите, я вас не обманываю. — Он раскрыл книгу и опустил ладонь на открытую страницу.
