работать идеально. От местных работяг я, конечно, такого не требую – не доросли еще. Но ты пойми, что, если следовать единому стандарту, работа пойдет гораздо быстрее. В этом и суть
Почтеннейший Йоорг вошел в отворенную слугой дверь, застав картину, словно бы всплывшую из древних времен феодальных войн. Полутемная зала. В камине пылает огонь, бросая красные отблески на стены и потолок. Над столом, за которым сидят уже виденные ранее (хоть и в окно) военные вожди берега, горит лампа. Стол (на удивление изящный, очевидно, украден с судна, перевозящего дорогую мебель) завален мушкетами, пистолетами и клинками, живописно разбросанными посреди кувшинов с вином и блюд с закусками, на которые активно налегают четверо дюжих головорезов. Судя по небрежным позам и вольным движениям, эти четверо, несмотря на солдатские мундиры и простонародные лица, не столько слуги, сколь боевая дружина вождей.
– Да, судари. – Почтеннейший Йоорг сдержанно поклонился, стараясь держаться холодно и независимо, несмотря на то что эти вооруженные громилы его несколько пугали. – Профессор университета Западной Мооскаа, почтеннейший Диирик Йоорг.
– Замечательно! – Красное (как и ожидалось) лицо одного из громил расплылось в довольной, словно у людоеда при виде пищи, улыбке. – Мы вас давно ждали… Позвольте представиться – военный вождь берега благородный оу Готор Готор. А это – также военный вождь берега благородный оу Ренки Дарээка. Собственно, он хозяин этого дома. Как ваше самочувствие? Нам сказали, что вы немного приболели.
– Благодарю вас, судари, – холодно ответил профессор, не желая, чтобы какой-то пират обошел его в любезности. – Я чувствую себя лучше. И готов немедленно ответить на все ваши вопросы. После чего надеюсь отбыть обратно в Мооскаа, и как можно быстрее.
– Вот и чудненько! Гаарз, возьми-ка мушкет, – умеющий говорить любезно громила начал расчищать угол стола. – Дроут, подай ящик. Вот, собственно, о чем пойдет речь, – продолжил оу Готор, принимая из рук своего головореза, даже тут, в доме, разгуливающего с тесаком на поясе, небольшой сундучок и откидывая крышку. – Извольте видеть – глиняные таблицы. Вам знаком такой вид письма?
– Но… Это же… Узелковые письмена Первого Храма! – От волнения почтеннейший Йоорг забыл про всю свою холодность и важность, так что даже его голос внезапно дал петуха, а руки, потянувшиеся к таблицам, затряслись. – Как? Откуда?
– Привезли недавно из путешествия в Южные Земли, – весело ответил оу Готор. – Благородный оу Ваарииг Сиин заверил нас, что вы лучший и едва ли не единственный знаток подобных вещей в королевстве, и если кто-то и сможет прочесть их, так только вы!
– Я… Да… Но ведь это работа на многие… даже не месяцы – годы! – едва ли не в бреду забормотал почтеннейший Йоорг, не спуская влюбленного взгляда с табличек. – Я должен забрать их в университет и там…
– Годы меня совсем не устраивают! – покачал головой оу Готор. – И увозить таблички я вам, к сожалению, позволить не могу.
– Но вы же ничего не понимаете! – возмутился Йоорг, разом теряя свою годами нарабатываемую важность и солидность. – Во всем мире сохранилось не более шести-семи десятков образцов этого письма. И, к большому сожалению, ученые смогли разгадать значение лишь тридцати двух подобных значков, каждый из которых означает целое слово, а то и предложение! Только на копирование всех табличек у меня уйдет не меньше полугода! Ведь малейшие крючок или петля, направленные не в ту сторону, могут привести к ужаснейшим ошибкам. Необходимо написать другим ученым мужам, занимающимся чем- то подобным, и дать им возможность…
– Стоп! – рявкнул оу Готор таким тоном, что остановился бы не то что престарелый профессор, но и идущий в атаку гренадерский полк. – Раз и навсегда запомните, почтеннейший: никому, никогда, никаких писем. Содержимое этих находок может быть необычайно важным для всего королевства. И за попытку сообщить о содержании или хотя бы внешнем виде этих табличек своим коллегам вас казнят! Повторяю: казнят. И это не аллегория, не фигура речи, а суровая реальность. Вы меня поняли?
– Но… – растерянно забормотал почтеннейший Йоорг, которому вдруг показалось, что он попал в глупую и нелепую площадную пьеску. – Эти письмена… Им ведь может быть от пяти до трех тысяч лет… Какое отношение они могут иметь к нашему королевству?
– Вообще-то, – физиономия оу Готора внезапно опять расплылась в довольной улыбке, – во-первых, у меня есть весьма веские основания предполагать, что возраст этих табличек колеблется в диапазоне между временем первого путешествия Манаун’дака на Южные Земли и двумя-тремя столетиями спустя. Во-вторых, я уже сделал копии и расположил таблицы по порядку. В-третьих…
– Но как вы смогли расположить их по порядку? – обличающее выставив палец, возопил почтеннейший Йоорг, как не вопил со времен студенческих диспутов.
– Значок в правом верхнем углу, – спокойно, как будто говоря само собой разумеющиеся вещи, ответил красномордый громила. – Я, может быть, и не слишком-то хорошо помню эти письмена, но уж числительные точно не забыл и правила перебора мотков – тоже. Мотки вязались справа налево и сверху вниз. Самый первый узелок означал место в общей «записи». Потом порядок перебора мотков стал использоваться и в таблицах.
– Вы сказали: помню? Но где вы могли? Валкалавский университет? Профессор Водуй? Кредон? Неужто этот задавака Лиивоор смог проникнуть так далеко? Фесткийские мудрецы? Или…
– Ни то, ни другое, ни третье. Даже не пытайтесь угадать, – усмехнулся оу Готор. – Возможно, когда-нибудь я вам расскажу, но это будет точно не сегодня. А пока – вот мои записи. Тут на каждом листе текст таблицы, а под ним – перевод тех символов, значение которых мне известно. Надеюсь, если вы добавите сюда и свои знания, то дальнейшая расшифровка станет достаточно простым делом. Я бы и сам взялся за эту работу, но, к сожалению, у меня
