Точно в подтверждение, швейцар распахнул двери ближнего подъемника, оттуда вывалилась компания пестро наряженных гуляк и нерешительно остановилась перед ними. Франтоватый молодой человек выступил вперед и, сгорая от любопытства и смущения, спросил:
— А это правда, что только что из окна башни какая-то женщина…
Но Каренина не видела и не слышала ни осуждения первого, ни планов на хороший доход второго, ни интереса третьего. Она бежала по ступеням, не сводя взгляда с бесконечно длинного окна, тянувшегося вдоль лестницы, и выискивая Вронского.
«Ты, наверное, посмеялся надо мной — и не раз… — мелькали в голове ее гневные, отчаянные мысли. — Ты, должно быть, назвал мои страдания фарсом… а меня — придумщицей… Ты не поверил мне… не увидел моих мук… за крысиными улыбками своих Сорокиных… Ну так знай же… что я не успокоюсь… пока не отомщу тебе и им… не покрою ваши имена позором… а жизнь — раскаянием… если вы на таковое еще способны… Где же ты… Где же вы… Где мне вас найти?!..»
Что-то большое и мягкое внезапно преградило ей путь, и она бы упала от столкновения с неожиданным препятствием, если бы оно не подхватило ее и не помогло удержаться на ногах. Знакомый голос спросил ее сочувственно:
— Куда ты так несешься, Анна? Не Вронского ли ты ищешь?
— Стива?.. — Она растерянно глянула на брата. — Да, его. Ты его видел?
— Там, только что встретил, — Стива махнул рукой куда-то влево и вдаль, где кончались павильоны. — Они с Сорокиными шли кататься на этой уродливой новомодной штучке… как там ее… э-э-э…
— С Сорокиными?! — Краска бросилась в лицо Карениной.
— Да, с ними. И они мне показались какими-то странными, все трое. — Стива недоуменно пожал плечами. — Даже парой слов не остановились переброситься, а ведь с твоим Врон… Эй, стой, а ты-то куда?! Погоди! Ты оттуда идешь? А это правда, что только что из окна башни какая-то женщина…
Еще издалека Каренина заметила нечто, что с ее точки зрения можно было охарактеризовать только как «уродливая новомодная штучка». И не в последнюю очередь оттого, что по высокой металлической лестнице с фигурными поручнями в чрево этого сооружения забирались Сорокины и Вронский. Алексей пропустил вперед дам и, чуть задержавшись у входа, скрылся внутри вслед за ними.
Анна, расталкивая встречных, подбежала к лестнице, высыпала все остававшиеся у нее деньги в пригоршню билетеру, нетерпеливо выхватила у него из пальцев длинную синюю бумажку и стала стремительно подниматься.
«Теперь-то ты, mon eher, никуда от меня не денешься», — шептала она, беззвучно шевеля губами.
У самого входа, в маленькой тесной прихожей, отгороженной от внутренностей машины малиновыми портьерами, ее встретили мужчина и женщина в форме, похожей на военную.
— Где здесь расположились дворянин и две… — заговорила было Анна, но мужчина с легким поклоном протянул ей какой-то мешок, опутанный лямками, словно невиданное морское чудище — щупальцами.
— У меня нет больше денег! — раздраженно отмахнулась Каренина, но он лишь улыбнулся:
— Это входит в цену билета, мадам. И надевается на спину.
— Уберите это от меня сейчас же! — брезгливо отшатнулась она. — Мне не нужны ваши пыльные котомки!
— Извините, мадам, но без этого мы не можем вас впустить, — вежливо, но непреклонно заявила женщина.
— Вы не имеете права! Я заплатила!
— Мы вернем вам деньги.
— Но…
В утробе машины послышался знакомый женский смех, и Анна вздрогнула, словно пронзенная раскаленной спицей.
— Хорошо, надевайте! Только быстрее! Не понимаю, чего вы ждете! — сердито воскликнула она, чувствуя, как каждая проходящая секунда заново выжигает ее изнутри обидой, ревностью и отчаянием.
Через несколько минут, когда странное приспособление было прикреплено к Анне и опутывало ее своими лямками подобно спруту, ее провели в салон и усадили на последнее свободное место рядом с толстым заводчиком и его увешанной драгоценностями супругой.
— Но я не хочу здесь сидеть! — возмущенно прошипела Каренина, опасаясь привлечь к себе внимание Вронского и княгинь до начала поездки, чтобы не вспугнуть.
— Других свободных мест нет, — терпеливо улыбнулся мужчина.
Анна подумала обо всех пассажирах машины, с которыми пришлось говорить этому человеку сегодня и вообще не желающих надевать на спины отвратительную сумку, и ее покоробило его лицемерное терпение.
— …К тому же путешествие продлится не более получаса, и все это время можно любоваться видами из окна. Вы и не заметите, как пройдет время, мадам.
Каренина сделала вид, что сдалась, и демонстративно отвернулась к большому квадратному окошку со скругленными углами, в которое во все глаза
