А что уж говорить о Годренсе, неожиданно оказавшемся таким чутким и внимательным, что плакать хочется, наблюдая за его трогательной заботой о Доре. Только на нее, Тэри, выбранный сердцем мужчина почему-то даже не смотрит и всеми способами старается показать, как она ему безразлична. Хотя теперь ей точно известно, был миг, когда все было наоборот, но она его прозевала, глупо проворонила, не узнав в лохматом бродяге того, кто являлся в смутных девичьих снах. И ничего изменить уже нельзя, он этой ошибки не простил.
Девушка тихо, со всхлипом вздохнула, оглянулась на берег и тихонько запела, надеясь, что на берегу ее не услышат. Ей почему-то припомнилась баллада про маленькую девочку, потерявшуюся на ночной дороге, и про стаю злых волков, загнавших ее на дерево.
Слезы сами покатились из глаз, но Тэри их не стирала, тихо скулила, прижимаясь лбом к жесткой ограде, и упрямо выводила строфу за строфой.
Что-то коснулось вцепившихся в сетку пальцев с той стороны, и кадетка резко отдернула руки, одновременно пытаясь рассмотреть, кто это, может, просто любопытный малек?
Она не сразу поняла, как огромно существо, прижавшееся к ограде напротив ее, а когда осознала, даже дышать перестала от ужаса. Хотя и помнила уверения Фаньи о необычайной крепости этой сети, но сейчас почему-то не могла заставить себя в это поверить. Перепончатые серые лапы, вцепившиеся в сеть, были толщиной с дерево, а покрытая складчатой замшелой кожей туша — не меньше лодки. Только зеленые глаза, выглядывающие из морщинистого бугра, по величине напоминали бычьи, но смотрели на Тэри, в отличие от глаз животных, разумно и даже печально. Может, чудище жалело, что придется ее съесть?
— Пой! — то ли попросил, то ли приказал морской монстр, и Тэри не осмелилась ослушаться.
А пока выводила эти жалостливые строчки, вдруг начала понимать, что ею одной чудовище может и не наесться, и значит, нужно подать сигнал подругам, предупредить, пусть выбираются на берег. Тэри запела чуть громче, потом еще добавила голосу силы, надеясь, что девушки правильно поймут намек.
Чудовище слушало, прикрыв веки, и вдруг вздрогнуло, как от удара. Резко отпрянуло от сетки и ушло в глубину, став почти незаметным на фоне песчаного дна. Тэрлине на миг показалось, что оно раздумало нападать и решило уйти, однако она почти сразу поняла, как ошибалась. Монстр взмахнул лапами, и вода неожиданно поднялась вверх, закрывая солнце темным щитом. А потом ринулась на сеть, и больше Тэри ничего не видела. Мощная сила обрушилась на нее, оглушила, отбросила прочь, но тут же подхватила и накрыла чем-то темным и влажным. Тут хоть и с трудом, но можно было дышать, зато нестерпимо разило тухлой рыбой и гнилью, и уже через несколько секунд от этой вони девушка потеряла сознание.
Очнулась Тэри от прохладной воды, непрестанно льющейся на лицо, и первым делом попыталась отодвинуться. Но это оказалось не так-то просто, она была накрепко примотана к чему-то твердому, а сверху текла неумолимая струйка. Девушка подергала привязанными руками и, убедившись в бесполезности этого занятия, с горькой усмешкой вспомнила наставления Фаньи и уроки разбойника. А заодно и парик с тайником, оставшийся на кресле раздевалки вместе с пеньюаром.
— Очнулась, — равнодушно возвестил мужской голос, но его владельца Тэри рассмотреть не удалось, она лежала на спине и могла видеть только тускло освещенный каменный потолок, напоминающий свод пещеры. — Что с ней делать?
— Пусть пока там поваляется, — донесся откуда-то приглушенный ответ. — Как получим вестника, станет ясно. Этот тупица все испортил, сумел притащить всего одну, да и то самую бесполезную, так бы и пнул ему в морду.
