— Это не чума, — заверил он. — Это грипп. Мы боялись, что ты успела им заразиться еще до переброски и заболеешь здесь. Ты болела?
—Да. — Девушка снова опустилась на колени рядом с Рошем. — Он спас мне жизнь.
Киврин разгладила пурпурное покрывало, и Дануорти только сейчас увидел, что это бархатный плащ с нашитым посередине большим шелковым крестом.
—Он уговаривал меня не бояться. — Киврин подтянула плащ повыше, к скрещенным рукам усопшего, но тогда открылись ноги в грубых толстых сандалиях. Дануорти снял со своих плеч рогожный мешок и аккуратно расправил поверх торчащих ног, а потом встал, придерживаясь за статую, чтобы снова не свалиться.
Киврин погладила руки Роша под плащом.
— Он не нарочно меня ушиб.
Вернулся Колин с половиной ведра воды, видимо, зачерпнутой из лужи. Он тяжело дышал.
— На меня напала корова! — Грязным ковшом мальчик набрал воды из ведра и высыпал таблетки на ладонь Дануорти. Их оставалось пять.
Дануорти взял две и запил крошечным глотком, остальные отдал Киврин. Она забрала их с мрачным видом, не вставая с колен.
—Лошадей я не нашел, — сообщил Колин, передавая Киврин ковш. — Только мула.
— Осла, — поправила Киврин. — Пони Агнес украла Мейзри, — вернув ковш, она снова взяла Роша за руку. — Он звонил по всем усопшим, провожая их души на небо.
— Надо, наверное, ехать? — прошептал Колин. — Там уже совсем стемнело почти.
— Даже Розамунду, — будто не слыша, продолжала Киврин. — Хотя он уже был болен. Я говорила, что некогда, что нам нужно отправляться в Шотландию.
— Надо выезжать, — согласился Дануорти, — пока еще хоть что-то видно.
Киврин не шевельнулась и не выпустила руку Роша.
— Он держал меня за руку, когда я умирала.
— Киврин, — позвал Дануорти.
Она погладила Роша по щеке и поднялась с колен. Дануорти хотел ей помочь, но девушка встала сама, держась рукой за бок, и пошла по проходу.
У двери она остановилась, обернувшись в темноту.
— Он сказал мне, умирая, где переброска, чтобы я могла попасть обратно на небеса. Просил оставить его и возвращаться к себе, чтобы встретить его там, когда он дотуда доберется.
Киврин вышла под падающий снег.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Снег ложился плавно, мягко, укрывая коня и ослика, дожидающихся у калитки. Дануорти подсадил Киврин на вороного, и она не стала, вопреки его опасениям, противиться, но уже оказавшись в седле, высвободилась и решительно сжала поводья. Однако стоило Дануорти отпустить ее, как она снова ссутулилась, хватаясь за бок.
Дануорти отчаянно пытался унять дрожь, стискивая зубы, чтобы Колин не заметил. На осла он залез лишь с третьей попытки и сильно опасался, что не удержится.
— Сдается мне, лучше я его поведу, — неодобрительно посмотрев на это дело, сказал Колин.
— Некогда, — возразил Дануорти. — Темнеет. Садись позади Киврин.
Колин подвел скакуна к калитке, забрался на столбик и вскарабкался на спину коня позади седла.
— Навигатор у тебя? — спросил Дануорти, понукая ослика и стараясь при этом не упасть.
—Я знаю дорогу, — подала голос Киврин.
—Да, — ответил Колин, демонстрируя навигатор. — И фонарик. — Он щелкнул кнопкой и обвел лучом погост, будто проверяя, все ли они взяли. И кажется, только теперь заметил могилы. — Это здесь всех похоронили? — полюбопытствовал он, высвечивая гладкие белые холмики.
— Да.
— А они давно умерли?
Киврин развернула коня и направила его на пригорок.
— Нет.
