антивирусных препаратов. Да, хорошего мало — самочувствие поганое, жар, тело ломит, но если обеспечить постельный режим и обильное питье, через несколько дней идешь на поправку.
— Значит, карантин снимут?
—Только после того, как мы добудем медкарту Бадри. Я все еще надеюсь, что он всего-навсего пропустил последний курс прививок. Если нет, тогда придется ждать, пока мы отыщем источник заражения.
— Но ведь это всего лишь грипп.
— Если антигенный дрейф небольшой, точечный, то да, всего лишь грипп, — кивнула Мэри. — А если серьезный сдвиг, шифт, то это уже инфлюэнца, и это гораздо серьезнее. «Испанка» 1918 года тоже была миксовирусом. Она унесла двадцать миллионов жизней. Вирусы мутируют каждые несколько месяцев. Поверхностные антигены меняются, делая вирус неузнаваемым для иммунной системы. Поэтому и важно делать сезонные прививки. Однако от большого антигенного сдвига они не защитят.
— А это он и есть?
— Вряд ли. Крупные мутации случаются раз в десять лет, не чаще. Скорее всего Бадри просто забыл сделать прививки. Он в начале семестра никуда на объект не выезжал?
— Не знаю. Мог.
— Если да, то велика вероятность, что пропустил. Тогда у него обычный зимний грипп.
—А Киврин? Она делала прививки?
—Да. И еще полный антивирусный курс и Т-клеточное наращивание. Защищена со всех сторон.
—Даже на случай инфлюэнцы?
Мэри замешкалась с ответом на долю секунды.
— Если она подверглась воздействию вируса только сегодня утром при контакте с Бадри, то ей ничего не грозит.
— А если раньше?
— Если я тебе скажу, ты только зря растревожишься, а оно того не стоит, я уверена. Все курсы были проведены с таким расчетом, чтобы иммунитет достиг своего пика к моменту переброски.
— И Гилкрист передвинул отправку на два дня вперед, — с горечью подхватил Дануорти.
— Я бы никуда ее не пустила, не будь я уверена, что все в порядке.
— Но ты ведь не рассчитывала, что она проконтактирует с вирусом инфлюэнцы, не успев еще никуда отправиться.
— Нет, но это ничего не меняет. Частичный иммунитет у нее имеется, и потом мы ведь не знаем наверняка, проконтактировала она или нет. Бадри к ней и не приближался.
— А если она подверглась воздействию раньше?
— Ведь знала, что не надо тебе говорить, — вздохнула Мэри. — У большинства миксовирусов инкубационный период составляет от двенадцати до двадцати четырех часов. Даже если Киврин проконтактировала два дня назад, иммунитет уже был достаточно силен, чтобы побороться с вирусом и помешать ему размножиться. Если симптомы и будут, то слабые. Но это не инфлюэнца. — Мэри успокаивающе похлопала Дануорти по плечу. — К тому же ты забываешь о парадоксах. Если она подхватила вирус, значит, она чрезвычайно заразна. Сеть ее бы не пропустила.
— Каковы шансы, что у населения Англии 1320 года окажется иммунитет?
— К современному вирусу? Почти никаких. Там около тысячи восьмисот возможных точек мутации. Если современники не переболели именно этим вирусом, они все в группе риска.
Риск.
— Мне нужно к Бадри. В пабе он сказал: «Что-то не так». И повторял всю дорогу до больницы.
— Разумеется, не так, — ответила Мэри. — У него серьезная вирусная инфекция.
— Или он знает, что заразил Киврин. Или не смог сделать привязку.
— Он говорил, что сделал. — Мэри посмотрела сочувственно. — Я так понимаю, бесполезно просить тебя не беспокоиться о Киврин. Ты сам видел, как я паниковала из-за Колина. Однако я не зря сказала, что им чем дальше отсюда, тем лучше. Киврин там куда в большей безопасности, даже среди душегубов и разбойников, которых ты никак не выкинешь из головы. Зато ей не надо возиться с карантинными требованиями Госздрава.
— И американскими звонарями, — улыбнулся Дануорти. — Америку ведь еще не открыли.
Дверь в конце коридора с грохотом распахнулась, и внутрь влетела дородная женщина с большим саквояжем.
— Вот вы где, мистер Дануорти! — загремел по коридору ее трубный глас. — Я вас повсюду ищу!
— Это кто-то из звонарей? — спросила Мэри.
— Хуже. Это миссис Гадцсон.
