Мужчина засмеялся:
— Точно не будете. Этот мир относится к первой категории по нашему классификатору.
— Мне такое ничего не говорит.
— Первая категория означает максимальную приближенность к привычной для нас среде обитания. Атмосфера, природа… Все идентично. Вам не понадобится отращивать жабры или хвост, и вращаться надо будет в социуме, весьма смахивающем на земной.
— Вторая приятная новость на сегодня, — хмыкнул я.
— Если бы мне захотелось провести параллели, то мог бы сказать, что чем-то он напоминает Америку двадцатых годов прошлого века. Люди, мода, техника… Очень похоже! — На лице толстяка возникло мечтательное выражение.
— А язык?
Он отмахнулся:
— Выучите. Это не так уж и сложно, тем более ваш мозг будет впитывать информацию, словно губка. В шесть лет мы все полиглоты. И еще… — Мужчина сделал паузу.
Я насторожился:
— Договаривайте, если начали.
— Я обязан предупредить вас. В этом мире есть и то, что можно назвать магией.
— Шутите?
— Серьезен как никогда.
— Чародеи, ведьмы, шаманы?
— Да. Там этого добра хватает.
— Может, и стану каким-нибудь великим магом? — с иронией спросил я.
— Этого с вами никогда не произойдет. Скорее, наоборот — у вас, как у выходца из другого мира, будет иммунитет к магии. Впрочем, пожалуйста, особо об этом не распространяйтесь. Лучше какое-то время не привлекайте к себе особого внимания.
— Понятно, — задумчиво протянул я. — Раз у меня не получится стать чародеем, придется искать другой способ зарабатывать на кусок хлеба.
— Вы ведь раньше в органах работали? — с прищуром спросил собеседник.
— Да, — не без гордости ответил я. — От звонка до звонка опером в легендарном МУРе отпахал.
— Это серьезно! Тогда из вас и в другом мире выйдет отличный сыщик. Удачи, Сергей Петрович! Надеюсь, вы не пожалеете о принятом решении.
— Не сомневайтесь, жалеть не стану. Одного не пойму — а вам-то какой толк? Я получу новую жизнь, а вы?
— Рассчитываю заработать на вас Нобелевскую премию… вторую, — улыбнулся толстяк.
Глава 1
Мое дежурство подходит к концу. На часах шесть утра, парни из группы быстрого реагирования выдаивают досуха кофейный автомат, маг-эксперт тихонечко дрыхнет на лавке, вытянув длинные журавлиные ноги. Я устало облокотился на вытертую тысячами рук столешницу и бросаю косые взгляды на красный корпус телефона. Только бы не зазвонил! Тогда прости-прощай покой… Придется выбираться на осеннюю слякотную улицу, садиться в стылый полицейский фургон, давно окрещенный остряками «скотовозкой». Сказать, что в нем холодно, значит ничего не сказать! Да и заводится он не с первого раза.
Водитель дремлет в кабине, уронив голову на рулевую баранку. По-моему, ему все равно, какая температура внутри. Он и голым в холодильнике неплохо выспится.
Пять минут тянутся как пять дней. Чувствую, еще немного — и задница станет плоской как блин.
Не дело это, не дело… Веки смыкаются сами собой.
Встаю и подхожу к кофейному автомату. Парни деликатно отстраняются, для них я невеликое, но все же начальство.
На панельке кофемата с десяток металлических кнопок в два ряда, но тыкать можно в любую наугад: машина все равно варит один сорт бурды, общего с кофе у которой только название.
По закону подлости именно сейчас просыпается телефон. Я медленно разворачиваюсь, ведь вдруг на том конце устанут и бросят трубку, но затяжные маневры бесполезны: телефон подпрыгивает и вибрирует, как девственник перед первой брачной ночью.
Поднимаю трубку, бросаю коротко и устало:
— Полиция.
