— Дарий, ты что ли, родной?! — раздался хриплый голос Мишки Чубко, боцмана «Темзы» и главного спецназера экипажа. — Вы как там оказались?
— Мы у моста, перестаньте палить, заденете! Это голландцы?
Хлоп! Хлоп! Человек в первом катере вновь вскинул винтовку и выстрелил по преследователям. Третий член экипажа беглецов тем временем перезаряжался.
— Суки они! Помогайте!
— Миша, это цель?
Пш-шш…
— Командир, третья лодка — твой «Кайман», — спокойно доложил Винни.
Хлоп! Хлоп!
— Бляха, мне борт дыранули! — заорал в эфир боцман, перекрывая доносившийся через динамик шум мотора. — Я к берегу, вали их!
В голове поселился странный холод.
Может, вы ещё и мой «Кайман» решили прострелить, сволочи? Валить?
Нет уж, позора, подобного тому, когда мы бездарно утопили два вражеских плавсредства с драгоценным оружием, при этом умудрившись не взять ни одного языка, не будет, больше я подобной лажи не допущу.
Командуй, давай! А глаз отрывать не стоит.
Я отложил «Тигр» на траву, вскинул бинокль и взял рацию поудобней.
«Баджер» боцмана, резко снижая скорость, пошёл к левому берегу, торопясь успеть, пока продырявленный пулей баллон окончательно не обвис в воде. Лодка шла с креном, мужики навалились на уцелевший борт, стараясь как можно дольше не давать пробитому отсеку захватывать воду.
— Винни, после Лёшки подшибай рулевого, но не наглухо. Сможешь?
Тот просто чуть приподнял руку. Верю, сможет.
Лодка голландцев уже подходила, огибая небольшую косу.
«Баджер» уткнулся носом в вязкую траву, боцман вместе со вторым членом экипажа тут же укрылся в кустах по соседству.
— Лёша, очередь перед носом! Напугай! Винни, по готовности!
На другой стороне моста с радостным грохотом заговорил автомат индейца — на полмагазина, не меньше, цепь высоких фонтанчиков красиво взбила воду, проводя перед мчащимся катером страшную предупредительную черту.
Рулевой действительно испугался, нос моторки вильнул, скорость упала.
Бонц!
Верная «мосинка» вьетнамца внушительно рявкнула, и рулевой лодки схватился за плечо, разворачиваясь набок. Румпель перевалился, перекидывая и сам мотор — катер на хорошей скорости полетел на наш берег.
— Лёша, ещё пугани!
Да-да-дам! Да-да-дам!
С правой стороны катера опять взвились в воздух зелёные брызги. Чтобы не дёргались сдуру.
На реке ревел мотор третьей лодки.
«Так мы всю рыбу распугаем», — не к месту подумал я, хватая карабин.
Катер со скрежетом выскочил на пляжик — почти на корпус, один из пассажиров вылетел на берег головой вперёд, раненый моторист перевалился через борт и пополз на сушу — предохранительный тросик тут же выскочил, выдёргивая чеку и глуша двигатель.
По мосту раздался топот, я быстро кинул взгляд.
Лёшка мчался с автоматом наперевес, чисто молния! Вот он подлетел к нам и, почти не сбив дыхания, не по-мальчишечьи заорал во всю глотку:
— Всем лежать мордой в грязь, руки на голову, падла, работает спецназ!!!
— У кого только научился? — прокряхтел охотник, вставая.
— Пошли, посмотрим на вражину, — предложил я и выстрелил для острастки в песок. Пусть ещё погрохочет.
Самым странным образом драпальщики отчасти восприняли яростную команду юнца, отданную на русском: вылетевший неудачник без сознания лежал почти у травы лицом вниз, тёмно-зелёного цвета винтовка с необычно изогнутым прикладом, из которой он так успешно пострелял по «Баджеру», находилась рядом… Вот он заворочался, застонал, и я тут же воткнул ещё одну пулю поближе к нему.
Раненый выл лёжа и хватался за пробитую руку. Оказывается, не в плечо попало. Ну, Винни, однако, и стреляет… Из лодки с поднятыми руками торопливо лез последний, этот был без оружия. Лёшка, обогнав нас, спустился под мост первым, подбежал к катеру, автоматом решительно указал последнему на землю, и тут же начал пинками раздвигать в стороны ноги пленных.
Винни подошёл, сначала внимательно посмотрел на всех, присел на корточки, доставая из кармана штанов тонкие кожаные ремешки — вот ведь
