тунике.
– Меня зовут Эмилия, – представилась, с любопытством разглядывая меня. – Я трибун когорты вигилов[21]. Претор поручила доставить тебя и следить, чтобы не обидели дорогой. Этого не случилось?
Я покачал головой.
– Тогда следуй за ней! – Эмилия указала на «штангистку». – Тебя заждались.
– Почему за ней? – насторожился я.
– Твой контракт принадлежит храму, поэтому выводить тебя на арену должен их человек.
«Могли б кого и поприличней найти!» – подумал я, но спорить не стал. Мы со «штангисткой» поднялись по ступенькам и шагнули в распахнутую дверь. При этом «штангистка» пропустила меня вперед.
После полутемного коридора свет ударил меня по глазам. Я зажмурился и вначале услышал шум. Вокруг будто закипал прибой. Тяжелая волна накатилась на скалы и теперь била в них в неукротимой ярости. Я остановился и почти сразу ощутил толчок в спину. «Курва!» – плюнул я и прошел вперед. После чего открыл глаза.
Я стоял посреди засыпанной белым песком арены, а вокруг, начинаясь на высоте в два человеческих роста, тянулись к небу трибуны. Они были заполнены до отказа. Даже на беглый взгляд на меня взирало несколько тысяч глаз, как было ясно, исключительно женских. Вытянув шеи, зрительницы разглядывали диковинку, некоторые даже вскочили с мест.
– Раздень его! – раздалось сверху. Я узнал голос претора.
– Давай! – толкнула в плечо «штангистка».
Я расстегнул пояс и стащил тунику.
– И это! – Она указала на набедренную повязку. – Покупатель должен видеть товар!
«Штангистка» ухмыльнулась, показав щербатый рот. Я пожал плечами. Если они думают меня унизить… У врачей особое отношение к наготе, они видят ее ежедневно и по многу раз. Зажав пояс в руке, я стащил повязку и сунул ее «штангистке».
– Хорошо постирай!
На трибунах засмеялись. «Штангистка» побагровела, но повязку не бросила. Подобрав брошенную мной тунику, скрылась в дверях. Я бросил пояс на песок и поднял руки.
– Всем видно?
На трибунах одобрительно засвистели.
– Покажи что-нибудь! – крикнула претор. Теперь я разглядел ее. Жаба сидела в роскошном кресле под балдахином и, судя по ее роже, упивалась моментом. – Спой что-нибудь или станцуй, как вчера в храме.
На трибунах опять засмеялись. Я подумал и стащил сандалии, бросив их рядом с поясом. Затем отошел к краю арены и поднял руку.
– Вольные упражнения! – крикнул, подражая голосу диктора. – На арене – мастер спорта Игорь Овсянников!
Бежать по песку было труднее, чем по гимнастическому ковру, но я не зря размялся с утра. Песок из-под босых подошв летел назад и в стороны. Акробатическую связку я не делал давно, но почему-то был уверен: тело вспомнит! Ощутив, что разогнался достаточно, я прыгнул и приземлился на руки. Есть кульбит! Второй… Стойка на руках, «угол», шпагат… Снова разбежавшись, я взлетел в воздух, закручивая пируэт, и, перевернувшись через голову, приземлился на ноги. Не двойное, но все ж сальто, да еще с пируэтом. Вот вам! Я победно вскинул руки. Трибуны взорвались овацией. Женщины, вскочив, изо всех сил били в ладоши. Я опустил руки, поклонился и злорадно заметил, как сморщилось лицо претора. Овации стихли.
– Что еще можешь? – продолжила Клавдия. – Кроме, как трясти фаллосом?
На трибунах захихикали. Я спокойно подождал, пока они успокоятся.
– Ты знаешь, что я медикус! – сказал, когда наступила тишина.
– Откуда? – картинно развела руками претор. – Кто может это подтвердить?
– Я! – вскочила женщина в первом ряду, и я с радостью узнал Виталию. Пришла… – Я, Виталия Руф, старший декурион «диких кошек» свидетельствую: Игрр говорит правду. Когда мы везли пришлых в Рому, он спас мою «кошку». Стрела сармы пробила ей грудь и застряла внутри. В таких случаях воины умирают: при попытке извлечь стрелу наконечник остается в теле. Игрр сумел достать стрелу, и Ниоба выжила. У меня самой левый глаз не видел, его закрывала кожа, приросшая после ранения. Игрр убрал ее и – вот! – Виталия повернулась кругом, демонстрируя свое лицо. – Здесь многие меня знают и могут подтвердить.
Трибуны одобрительно загомонили. Претор подняла руку.
– Пусть то, что ты сказала, правда. Но не вся. Давай вспомним этот поход. Пока ала шла к бургу, его захватили сармы. Гарнизон вырезали. Погибла целая центурия! – Клавдия возвысила голос. – Пришлых захватили, и ала пустилась в погоню. Мужчин удалось отбить, но пала еще сотня. Всего убито около двухсот воинов! И все для того, чтобы их спасти! – претор указала пальцем на меня. – А что мы получили в благодарность? Этот Игрр вчера устроил в храме скандал. Разбил себе нос, порвал тунику и стал кричать, что в храме убивают мужчин. Взбаламутил граждан, которые едва не разнесли храм. И все из-за
