нас, считай, есть. Незаконное ношение оружия и угон автотранспорта. Да еще, возможно, нахождение в какой-нибудь запретной зоне. И будем здесь сидеть до конца войны, а то еще и после. Но хоть живые и здоровые. Если не убьют.
– Оружие мы, положим, нашли. Подобрали вместе с этими ранеными. Даже свидетели имеются. Да и насчет машины выяснить – не проблема. Только время… – Сереге вдруг стало дурно.
Вспомнилось – беглецы даже не удосужились узнать название городка, в котором была заключена сделка. Допустим, городков здесь не так много. Найдут без проблем и проволочек. Лишь бы только захотели искать. Но где потом искать друзей? А уж супруга вообще сожрет. Объявит, мол, все проделал нарочно.
– А у них есть время заниматься каждым чужаком? – спросил Виктор. Выглядел он уставшим и сильно сдавшим, как человек, надеявшийся на одно, а получивший в итоге прямо противоположное.
Чуть вздрогнула земля. Раз, и сразу – другой. Война упорно напоминала о себе. Будто о ней можно забыть даже без напоминаний.
Дверь приоткрылась, и заглянувший в комнату солдат сделал знак следовать за ним. Еще один, с автоматом наперевес, ждал чуть в стороне.
Короткая прогулка с парой поворотов, подвалы здесь были основательными, по площади – как бы не больше находящегося наверху здания, и еще одна дверь.
Там сидели сразу трое. Один весьма пожилой, явно в немалых чинах, и двое помоложе. Классическая тройка для вынесения приговора.
– Здравствуйте. Вы ведь русские? – с сильным акцентом произнес пожилой на языке задержанных.
– Да, – растерянно ответил Виктор, а Серега лишь стоял и смотрел.
Ситуация, мать ее так и этак!
Глава двадцать первая
Майор Дженингс был зол. Он старался не демонстрировать раздражение при подчиненных, но оно то и дело вырывалось помимо воли в чуть более резких фразах, в прерывании докладов, во взглядах, которые бросал он на отборных парней.
Найти пропавших оказалось чрезвычайно трудно. Были бы живыми, объявились бы сами, следовательно, или всю четверку уничтожили, или взяли в плен. Но каким образом арабы пронюхали о присутствии диверсионной группы? Или дело в нелепой случайности, которые порою срывают самые выверенные, продуманные планы? Почему же тогда не нагрянули сразу прямиком в вереницу отелей? Не поняли? Побоялись?
Как было не понять, когда прямо на пляже валялись трупы предыдущей группы туристов? Проехал несколько километров, и вот они, лежат с аккуратно пробитыми головами. Но где свои… Отдыхающих ликвидировали грамотно, даже малейшего сопротивления не было, как не было в ближайшей округе и боя. Пришлось искать хоть какие-нибудь следы пропавшей группы, а попробуй найди их на песке! Ветерок постоянно перемещает бесчисленные песчинки, немного времени – и уже не понять, проходил ли здесь вообще кто-нибудь? И даже вдоль самой кромки воды, где удобнее всего было перемещаться на машине, нет упоминаний о былом. Только вместо ветра постарались волны да прилив.
Двигались медленно с боковым дозором со стороны пустыни, вдруг там скрывается засада, однако ни врага, ни своих не обнаружили. Лишь вода с одной стороны да песок с другой. Что докладывать начальству? Пропали без вести? Но разве спецназ уже не может выяснить судьбу товарищей? И плакал очередной чин, а то и премия за удачно выполненную операцию. Ну, не считая данного эпизода.
– Ищите, задницы! Мать вашу!
В понуканиях люди не нуждались, работали старательно, без малейшего результата. Лишь около полудня, когда тени максимально укоротились, а воздух напоминал температурой финскую баню, кто-то впереди обратил внимание на небольшую ямку. По прихоти природы ветер сдул с этого места часть песка, и под ним стало заметно что-то более твердое, не похожее на здешнюю зыбкую почву.
– Сэр! Кажется, тело!
– Так посмотрите, мать вашу! Что значит: кажется?
Дженингс даже соизволил покинуть машину и шагнуть к находке, когда морские пехотинцы, проворно орудуя лопатами, а порою руками, откопали труп мужчины и сразу стали переворачивать покойника лицом вверх.
Хлопок был не очень громким. Вспухло и унеслось легкое облачко разрыва. Один из морпехов молча повалился на спину, второй застыл, ошеломленно мотая головой.
– Они, похоже, мину подложили! Нет, гранату! – раздался чей-то громкий крик.
– Да кто «они», черт подери?!
– Местные, наверное. Помните, в Афгане аборигены были щедры на подобные шутки?
Сами участники группы поступали так же, только запоминаются лишь поступки врага. Какие, кстати, шутки, когда судьба продемонстрировала свою суть – один солдат отделался легкой контузией да слегка намоченными штанами, а второй уже спустя секунду не подавал признаков жизни.
– Осторожнее там! Думаю, остальные тоже здесь. Прошарьте песок, только на мину не наткнитесь! – майор распоряжался, сам же уже думал о другом. Ладно, некто уничтожил всю группу. Скорее всего из засады, но по крайности могли и так, ребята ведь не ожидали сопротивления. Только зачем аборигенам подкладывать гранату, когда гораздо проще и эффективнее устроить грамотную засаду? На тело можно не наткнуться, проехать в паре шагов, и ловушка
