Кайрес, стремительно шедший впереди, остановился у дальнего конца стола. Сел первым, указав Тане на стул по левую руку.
Следом в столовую сунулась Заруанна, выслушала распоряжение об ужине и исчезла. Кайрес уложил локти на столешницу из позолоченного дерева. Сцепил кисти, изучающе посмотрел на Таню.
– Может, расскажете мне пока об этой деве Аретца? – поспешно предложила она.
Желудок настойчиво урчал, лучшим средством заглушить звуки был разговор, да и любопытство подгоняло.
– Сначала давайте познакомимся, – без спешки ответил глава Лиги. – Ваше имя, как я знаю, Татуана…
– Татьяна, – поправила Таня.
Он кивнул.
– И именовать вас следует княжной. Рад с вами познакомиться, княжна Татьяна. Меня зовут Лемень, сын Малисты.
Значит, Кайрес – это титул. Она тоже кивнула, но молча.
– Ко мне, княжна Татьяна, месяцев восемь назад пришел посланник. Сказал, что Анадею ожидает ночь. А именно, темные времена, когда люди будут платить кровью за любую мелочь, когда войны начнут вспыхивать одна за другой. И пепел от огней ближних и дальних накроет наш город, как пелена. Лишь одна дева, по его словам, спасет Аретц и всю Анадею от этой участи.
Лемень сделал паузу. Таня тут же спросила:
– А что это был за посланник? В смысле как он выглядел?
– Обычно. – Лемень в чине Кайреса откинул голову, глянул на нее с легким прищуром. – Приятный юноша, лет двадцати. В плаще, голубоглазый. Лицо такое… на удивление чистое. Я ему не поверил, но он оставил кое-что, предназначенное для девы Аретца. И сказал, что я должен это хранить. На следующий день мой хозяин, который до этого меня лишь унижал, вдруг поблагодарил за честность. И даже сделал компаньоном. Тогда, чтобы вы знали, не существовало еще ни Лиги, ни Кайреса.
– Хозяин? – встрепенулась Таня. – Так вы работали?
– Приказчиком у купца Гаргузы. Мой отец, княжна Татьяна, тоже был купцом, только разорившимся. Однако в дни благоденствия он успел дать мне образование, и я смог устроиться на портовый склад не грузчиком, а приказчиком. Хотя грузить тоже приходилось. Я отработал шесть лет за маленькое жалованье и комнату при складе. А потом пришел посланник, и я стал компаньоном.
Лемень откинулся назад.
– После этого люди начали признавать свои ошибки, находясь рядом со мной. Раскаиваться в грехах, зачастую вслух. Даже дурак сообразил бы, что это связано с оставленной вещью. Я стал носить ее с собой, потому что боялся оставить дома. И…
Он пристукнул по столу сплетенными кистями, на мгновенье приподнял и опустил брови. Выдохнул:
– Я понял, что в руках моих Сила. С ней я создал Лигу.
Таня решилась вставить слово:
– А что вам сделали коты?
– Мне? Ничего, – улыбнулся создатель Лиги. – Просто со злом так трудно бороться. Оно таится за стенами, умеет себя защитить, убеждает людей, что ничего страшного не делает. Я решил придать злу лицо. Точнее, морду. Сделал кошек символом зла и с их помощью начал очищать людей. Вы не представляете, как быстро весь город избавился от котов, как быстро мне поверили. И не нужно было больше убеждать горожан, что сосед, избивающий жену и детей, творит зло. Нужно было просто подсунуть ему кошку – и месяц сидения в клетке на Вратной площади ему обеспечен. А там уж все зависит от родных.
– М-да, – протянула Таня. Подумала: вот история о том, как один приказчик боролся с мировым злом. Но вслух ничего не произнесла, уроки Арлены не прошли даром. – А люди и впрямь так быстро отдали котов? Насколько я знаю, кто-то всегда ослушается. Глухая бабулька, жалостливый ребенок… Надеюсь, вы не с них начали очистку города от зла?
– Что вы, – улыбнулся ее собеседник. – Мы послали глашатаев на улицы, дали горожанам месяц на добровольную сдачу зверушек. Уличных отловили сами. Потом, когда поступал донос о сумасшедшей старушке с котом, зверь обнаруживался вовсе не у нее, а у какого-нибудь соседа, который погряз в грехах. Объявлялось, что кот на деле принадлежал злодею, а старушку он одурманил и принудил с помощью магии укрывать вредителя. Кстати, детей из безвинных семей мы тоже не трогали.
– Ну прямо воины добра и света, – не удержавшись, пробормотала Таня.
Кайрес по имени Лемень вскинул брови, хотел ответить, но дверь распахнулась и вошла Заруанна с подносом. Сгрузив его на стол, старуха расстелила на их конце скатерку, небольшую, с простенькими узорами, вытканными красной нитью по холстине. Расставила тарелки, бокалы, блюда – и удалилась.
Таня решительно схватилась за блюдо с зажаренной птицей, посыпанной сверху желтой пудрой. Отпилила ногу ножом, отправила в рот ломтик. Нужно было время для обдумывания услышанного. Да и есть хотелось. Так что приятное с полезным…
Лемень, которому отец успел дать образование, а вместе с ним и начатки воспитания, чуть поморщился. Но тревожить активно жующую даму не стал. Молча положил себе мясо, налил вино в два бокала – свой и Танин.
