– А вы полагаете, что на Адельберге не грустят о былом могуществе?
Рут нехотя кивнул, признавая ее правоту, затем коротко поклонился, насмешливо дернув уголком рта.
– Непременно приведу ваши аргументы князю Тарланю. Надеюсь, они его устрашат так же, как и меня.
– Осенние ночи длинны, – изрекла вдруг старая женщина, молчавшая до сих пор. – Вы успеете возвратиться до рассвета, наследник герцога. Несчастные, – она взглядом указала на тела, распростертые на лавке, – должны вот-вот восстать. Может, они расскажут что-то об их убийце или убийцах. Немного знаний от старого Тарланя, немного от мертвецов, глядишь, что-то прояснится… Да пребудет с вами благословение Семи!
Рут снова поклонился, на этот раз низко и почтительно.
– Да свершится круг от понимания до честности, почтенная мать. И для вас здесь, и для меня в Фенрихте.
Парочка, что привела его сюда, снова увязалась следом, едва он вышел из храма. Они молча прошагали по пустым улицам обратно к Переходным Вратам. Несколько призраков, попавшихся по дороге, выкрикнули мольбы о мести. Рут не знал, было это простым совпадением или его обещание мастерице постельных дел уже стало предметом обсуждений у призрачных господ.
Он и прислужники шагали молча, не отвечая на крики, так что призрачные силуэты в конце концов отстали.
В башне Переходных Врат уже не было никого из стражников, только ветер, залетающий через неприкрытые двери, гонял по полу какой-то листок. Рут поднял его.
На муаровой бумаге с блестящими разводами, что было признаком бумаги дорогой, употребляемой лишь в особых случаях, темнела оттиснутая в сургуче круглая печать с корабликом и двумя башнями по бокам. Рут узнал герб элиморского Гуара. Сверху шли буквы: «Особый приказ. Городской страже в мое отсутствие повелеваю приглядывать за городом Майлоком до получения особых от меня распоряжений. А если кто будет говорить недостойные или оскорбительные слова о моей персоне, моей семье или приближенных, тех злодеев подвергать утоплению «инк луар» тут же, без суда и без разбору, прилюдно или нет…»
– Какая забота о репутации, – пробормотал Рут.
– А стражники плюнули, да и разошлись по домам, – добавил один из прислужников, заглядывая ему через плечо. – И правильно. Гуар Валер наверняка всю казну с собой увез, о жалованье можно забыть. Кто же будет задаром народ топить?
Рут глянул косо, но говорить ничего не стал. Скомкал бумагу, чтобы зашвырнуть ее в дальний угол башни, но передумал, расправил и сунул в карман – вдруг пригодится.
Потом он задумался. Может, отправиться сначала в Вагран или в башню Главных Врат Таруса, чтобы предупредить своих о последних событиях? Рут вспомнил лицо отца, спокойное и бесстрастное.
Завтра столица может заполыхать. Пока герцог вместе с родом эрни ожидают мятежа и выступления Гуара Валера, новые события в Майлоке их вряд ли заинтересуют. Не до дальних стран, когда в собственном доме беда.
Значит, это его ночь, и все придется делать самому.
Он уже собирался спросить у храмовых прислужников, как они поступят – возвратятся в храм или подождут здесь, но повернулся, глянул на них и передумал.
Посылать по улицам ночного Майлока двух доходяг с мечами, которые они надежно спрятали под плащами, было опасно. И опасно для них самих, а вовсе не для тех, на кого они наткнутся.
После короткой заминки Рут распорядился:
– Пойдете со мной в Фенрихт. Если нет повязок для глаз, чтобы пройти через Врата, накиньте на головы плащи.
– Как прикажет ваша милость! – откровенно ликующим тоном ответил тот прислужник, что был поразговорчивее.
И они отправились к Тарланям.
Стража Переходных Врат в Фенрихте состояла из одного-единственного мага – у Тарланей простых стражников почти не было. Этого мага Рут уже видел несколько силов назад, во время визита в Фенрихт ради выяснения личности княжны Татьяны. Он припомнил, как обращался отец к этому человеку. И сказал, отвешивая вежливый поклон:
– Доброй вам ночи, благородный Улих. Могу я переговорить со светлейшим князем Валом Тарланем?
Маг вернул поклон, тревожно блеснув глазами.
– Уже поздно, ваша милость. Боюсь, великий князь уже спит. Кроме того, вы сегодня уже виделись с князем.
– Да, конечно, – ответил Рут нарочито ровным голосом. – Но произошло нечто, не терпящее отлагательств. Мне необходимо поговорить с его светлостью о предмете, называемом олекон.
Он с тайным удовлетворением подметил, как напряглось лицо мага, добавил:
– Это по поручению отца. И по тому же поручению я должен действовать тайно, благородный Улих. Надеюсь, вы понимаете. О моем приходе никто не должен знать, кроме вас, меня, моего отца, вашего князя… ну и людей храма.
Он кивнул на парней в храмовых плащах, что стояли позади него.
