– У келументари? – с усмешкой добавил мичман.
Она замолчала и на всем протяжении чрезмерно затянувшейся паузы старательно рисовала пальчиком одной ей понятные значки на панели монитора. Наконец спросила:
– Разве вы не знаете, янрирр мичман, что келументари – это не народ и не племя?
– Я знаю, что келументари – это страшная сказка из глубины веков. И еще три дня назад я был убежден, что келументари вовсе не существуют. Либо, если и существовали, то, ко всеобщему удовольствию, давно исчезли с лица Эхайнора. Мало ли чудовищных тварей вымерло во всех мирах от вполне натуральных причин… Если уж быть откровенным, то я и вовсе о них не думал. Я давно вышел из возраста страшных сказок.
– Келументари – не сказка, – сказала она медленно. – И ничуть не страшная. Келументари – это наша надежда на будущее.
– Надежда? Я не ослышался?
Дева молчала, погруженная в мысли.
– Это ново, – проговорил Нунгатау. – Надежда… ну пусть… И вот эта ваша надежда вдруг обнаружилась на том самом месте, где я сейчас стою? И растерянно крутила башкой, не зная, как ей поступить дальше, пока вы не пришли на помощь?
– Так оно и было, – снова сказала она. – Обычный грузо-пассажирский рейс. Экипаж, несколько вукрту, даже не покидал корабля, дождался разгрузки и отправился обратно, в Халифат. А пассажир остался. Молодой эхайн, совершенно на эхайна не похожий. Как только он заговорил, я подумала, что сканирующие контуры вышли из строя либо он каким-то образом их отключил. Его манера изъясняться, его акцент и подбор слов – все кричало о том, что это чужой. Да он и вел себя как чужой во враждебном окружении. И я… я допустила ошибку.
– Ошибку – вызвать службу безопасности?
– Да, – сказала она и твердо взглянула на мичмана. – Это была непростительная ошибка. Нужно было всего лишь успокоить его и прийти на помощь. Но перед этим у меня на обработке был тяжелый рейс – шахтеры с Эрарфу, усталые, злые… а еще у них вечно что-нибудь теряется. И, возможно, по этой причине я была не совсем адекватна и не готова к проявлению своих лучших профессиональных качеств. Поэтому я вызвала службу безопасности.
– И что дальше?
– Дальше? Судя по всему, тяжелый день был не только у меня. Они подумали то же, что и я, и повели себя неоправданно жестко. Даже мне было понятно, что он не агрессивен, что это всего лишь растерянный ребенок. А они выстрелили в него из парализатора.
– Это все?
– Да, это все.
– В какой момент вы поняли, что перед вами келументари?
– Янрирр мичман, я этого не поняла, – усмехнулась она. – Это вы мне только что сказали.
– Разве? Впрочем, это неважно. Вы разглядели его тартег?
– Н-ну… у меня была пара минут, пока я делала ему непрямой массаж сердца.
– Как выглядел тартег?
– Обычно. Старинный или искусно стилизованный под старину. Очевидно редкий – я не сразу смогла его прочесть. Немного напоминает родовой знак Эйлхакиахегеххов, но два поля вместо трех.
– И что же вы прочли?
– Только то, что передо мной юный отпрыск древнего рода Тиллантарнов с Деамлухса, где, собственно, он и появился на свет. И этот тартег был его личным тартегом… если вы понимаете, о чем речь.
– Да, сегодня мне об этом уже говорили.
– Тогда вам должны были разъяснить, что Тиллантарны – это не миф, не страшная сказка, а вполне реальные эхайны, и их родовые поселения можно обнаружить где-нибудь в окрестностях древнего города Оймкнорга, что на Деамлухсе. Вы изучали в колледже высшую генеалогию?
– Барышня, – криво усмехаясь, сказал мичман. – Мой курс обучения включал несколько иной набор дисциплин…
– Тиллантарны – весьма старинный и высокочтимый род, – не смутившись, продолжала дева. – В прошлом веке они были близки к тому, чтобы подарить Черной Руке очередного гекхайана, но не слишком удачно разыграли свою партию в придворных ингригах. И для справки: Тиллантарны – чистокровные этнические
– Вы думаете, этот юноша направлялся именно туда?
– Наверняка. Все, что от меня требовалось, – это объяснить ему, как добраться до космопорта «Хоннард-Хаттара» и каким рейсом отправиться на Деамлухс.
– На его тартеге был мемоглиф, указывающий на принадлежность владельца к келументари?
– Не понимаю вас.
– Допустим… Вы сделали юному Тиллантарну непрямой массаж сердца и больше никогда с ним не встречались?
