целое блюдо, когда сезон моллюсков уже закончился. Кажется, часть из них оказалась подпорченной, и когда Мат'лик их ел, с ним случилось что-то вроде сильнейшего припадка. Он вопил, раздирал горло ногтями, а затем упал и надолго погрузился в состояние комы. Было видно, что он почти при смерти. Естественно, когда эта новость стала известна в войсках, три главных претендента на высший пост не могли достаточно быстро вернуться назад на заседание совета ша'шана. А родственники Мат'лика знали, что если они не успеют дать взятки высшим шанам, чтобы купить их голоса на выборах, то останутся ни с чем.
– Выходит, они попросту отказались от вторжения? – спросил Уилл. – И это после того, как они так далеко продвинулись?
В ответ Холт пренебрежительно махнул рукой:
– Темуджаи представляют собой банду прагматиков. Галлика никуда не денется. Они уже однажды проложили с боями себе путь туда, и они всегда могут это повторить. А здесь перед претендентами замаячил единственный шанс получить наивысшую должность.
– Так, значит, западное полушарие обязано своим спасением блюду испорченных моллюсков? – спросила Ивэнлин.
Седой рейнджер печально улыбнулся:
– Удивительно, как часто на историю оказывают влияние вещи, настолько тривиальные, как, к примеру, испортившиеся моллюски.
– А где был ты, Холт, когда все это происходило? – спросил Уилл своего учителя.
Холт снова улыбнулся воспоминаниям.
– Я думаю, это был один из таких моментов, которые никогда не забываются, – ответил старый рейнджер. – Я мчался во весь опор в сторону побережья с небольшим табуном… – он заколебался, глядя искоса на Хораса, – честно купленных лошадей, а темуджайский вооруженный патруль следовал за мной по пятам. Темуджаи уже нагоняли меня. И вдруг, однажды утром, они остановили своих лошадей и стали наблюдать за тем, как я удираю от них. Потом они развернулись и потрусили обратно на восток, к своей родной земле.
Холт закончил свой рассказ, наступило короткое молчание. Старый рейнджер готов был держать пари, что следующий вопрос задаст Уилл, и он не ошибся.
– Ну а кто стал ша'шаном? – спросил юноша. – Брат, племянник или двоюродный брат?
– Никто из них, – засмеялся Холт. – В выборах участвовала еще некая темная лошадка, иными словами, кандидат, имевший виды на страны, расположенные к востоку от исконных темуджайских земель. А его соперники были казнены за то, что не выполнили боевые задачи на западе.
Старый рейнджер снова пошевелил угли в костре, мысленно возвращаясь к тому незабываемому дню, когда преследовавшие его всадники вдруг прекратили погоню и дали ему возможность уйти.
– И теперь темуджаи снова вернулись, – задумчиво сказал он. – Интересно, что у них на уме?
Глава 12
На следующее утро, едва рассвело, путники оставили лагерь и двинулись вниз к переходу, по которому намеревались перейти через границу. Хорас предложил Ивэнлин вороного боевого коня, ранее принадлежавшего Депарнье. Когда девушка запротестовала, ссылаясь на то, что это великолепное животное не идет ни в какое сравнение с конем, на котором едет он сам, Хорас смущенно улыбнулся:
– Возможно, так, но я привык к Кикеру, он умный и знает все ходы и выходы.
На этом их спор и закончился.
Пленника везла одна из лошадей, захваченных из темуджайского лагеря. На вторую трофейную лошадь нагрузили тюки и провизию – то, что раньше вез Таг. Естественно, этот низкорослый рейнджерский конь испытывал сейчас гордость от того, что вез своего так долго пропадавшего хозяина.
Стоило путникам приблизиться к подножию горы, как Таг вскинул голову и негромко заржал, снова демонстрируя всем, насколько он счастлив.
Холт, повернувшись в седле, улыбнулся:
– Я рад, что Таг счастлив. Но все-таки надеюсь, что он не рассчитывает на то, что это продлится в течение всего пути домой.
Уилл улыбнулся в ответ и, склонившись вперед, потрепал своего низкорослого коня по лохматой шее.
– Таг успокоится и остепенится, причем достаточно скоро, – сказал он.
Почувствовав прикосновение руки Уилла, Таг танцующим шагом сделал еще несколько шагов и снова закивал головой. Ко всеобщему удивлению, Абелард сделал то же самое.
– Теперь Таг сумел и моего коня заставить повторить эти движения, – удивился Холт и, успокоив Абеларда ласковым словом, снова повернулся к Уиллу: – Ты, кажется, пользуешься большой популярностью у лошадей этого мира, однако я думаю…
Старый рейнджер не закончил предложения. Уилл увидел, что тело Холта напряглось, словно готовая вот-вот распрямиться тугая пружина, и одетый в серый плащ старый рейнджер, изогнувшись в седле, устремил пристальный взгляд на деревья, подступающие с обеих сторон к тропе.
– Проклятие! – едва слышно пробормотал он, повернувшись к Хорасу и Ивэнлин, которые ехали сзади и вели в поводу лошадь с привязанным к ней пленником.
Однако, прежде чем старый рейнджер успел что-то сказать, из гущи деревьев донеслись неясные звуки, и группа вооруженных людей вышла на открытое место, блокируя отступление.
