Уилл. И тут же понял: не было обычного гула досужих разговоров, не доносилось взрывов смеха, и люди не приветствовали друг друга громкими окликами. Никто не шутил и не рассказывал забавных историй. Обитатели Макиндо передвигались быстро, опустив глаза и, казалось, не обращая внимания на происходящее вокруг них. Для Уилла это было непривычно. Обычно стоило ему приехать в новое место, как все окружающие тут же устремляли свои любопытные взгляды на рейнджера. В прошедшие недели ему уделяли такое же повышенное внимание как жонглеру. Странствующие исполнители пробуждали почти такой же интерес, как и рейнджеры, хотя и по другим причинам.
Казалось, в таком удаленном месте, как Макиндо, его должны были встретить хотя бы с любопытством, если не с теплотой. Уилл огляделся по сторонам, но не увидел никого, кто бы осмелился посмотреть на него, не отводя глаз.
Виной всему страх, догадался он. Обитатели Норгейта жили вблизи опасной границы. Их властителя сразил загадочный недуг, и многие были уверены, что это дело рук злого волшебника. Неудивительно, что они так настороженно относились к чужаку. Уилл помедлил, не зная, следует ли ему спешиться. В это мгновение из главной башни вышел пухлый мужчина с озабоченным выражением лица, на шее которого болталась цепочка сенешаля[3] с ключами. Заметив незнакомца, мужчина направился прямо к нему.
– Ты ведь жонглер, верно? – спросил он без всякого предисловия.
«Довольно грубое приветствие», – подумал Уилл. Но, по крайней мере, хоть кто-то его поприветствовал. Он улыбнулся в ответ:
– Твоя правда, сенешаль. Уилл Бартон, из южных краев. Приехал честной народ севера повеселить, если он готов покутить, – ответил он заученной цветастой фразой, какую и ожидали от жонглера.
Сенешаль только рассеянно кивнул. Уилл подумал, что его отвлекают совсем другие дела.
– Жонглер – это неплохо. В последнее время здесь мало веселья, что есть, то есть.
– В самом деле?
Сенешаль оценивающе посмотрел на него:
– Ты что, совсем ничего не слышал?
Уилл понял, что было бы глупо прикидываться совсем дурачком, не имеющим никакого представления о происходящем в округе. Странствующий музыкант должен был знать местные слухи – хотя бы от людей, которых он встречал в тавернах по пути. И ему в самом деле уже рассказали немало. Он пожал плечами:
– Ну, всякие слухи. Их везде полно, куда ни поедешь. Но обычно я не придаю им особого значения.
Пухлый человек тяжело вздохнул:
– Тогда тебе придется в них поверить. Вдобавок к другим. Тут такое дело – любые слухи меркнут по сравнению с тем, что происходит на самом деле.
– Значит, хозяин замка и в самом деле… – начал Уилл и замолчал под предупреждающим взглядом сенешаля.
– Если ты слышал слухи, то знаешь, как тут обстоят дела, – поспешно сказал тот. – Лучше об этом лишний раз не распространяться.
– Как скажешь, – ответил Уилл, поерзав в седле.
Он устал от дороги. Какой бы мрачной ни была ситуация в замке, а сенешаль должен проявить обычную любезность и предложить ему отдохнуть. Тот заметил это движение и жестом предложил Уиллу спешиться:
– Извини. Ты и сам понимаешь, что у меня сейчас полно забот. Можешь оставить своих лошадей в конюшне. Как я понял, это твоя собака?
Пограничная овчарка все это время лежала на мостовой, прислушиваясь к разговору. Уилл кивнул, спрыгнул с коня и размял затекшие ноги.
– Она мне помогает во время выступления.
Сенешаль кивнул и проговорил:
– Ну, тогда можешь оставить при себе. Тебе повезло, народу сейчас у нас не много, что неудивительно. Так что тебе даже достанется отдельная комната.
Это была приятная неожиданность. Уилл уже ожидал, что ему выделят отгороженное место в пристройке, какие обычно примыкают к основным строениям замка. Особенно зимой, когда замки, как правило, переполнены.
– Значит, посетителей не так уж много? – уточнил он, и сенешаль помотал головой:
– Как я уже сказал. Что неудивительно. Через неделю-другую мы ожидаем леди Гвендолин из Амарля, которая должна посетить своего жениха в соседнем уделе. Она прислала сообщение, что хочет переждать здесь, пока перевал не расчистится от снежных заносов. Кроме нее тут обычные обитатели замка. А также необычные, – добавил он мрачно.
Уилл предпочел не углубляться в подробности, а принялся расслаблять подпругу лошадей.
Сенешаль обернулся через плечо:
– Прости, придется тебя покинуть. Если не проследить, камин так и не растопят. Конюшни в той стороне, – махнул он рукой, указывая на правую половину двора. – Как оставишь лошадей, спроси в замке госпожу Барри – она наша домоправительница. Скажи ей, что я велел выделить тебе одну из комнат в башне на третьем этаже. Кстати, меня зовут Аграмонд.
