отвратительными лапами чудовища, от жаркого дыхания горели щеки, меня трясло, как в лихорадке.
– Я не хочу, не надо, нет…
– Смотрите на меня, – услышала я приказ.
– Нет.
– Смотрите же! – Он встряхнул меня за плечи.
– Нет!
Собрав все силы, я оттолкнула его. Генерал зарычал, схватил меня за руку снова, тогда, почти не думая, но повинуясь инстинкту, я размахнулась и отвесила ему пощечину:
– Пусти! Чудовище!
Он замер, как пораженный громом. Почуяв свободу, я рванулась и выскользнула из его объятий. Страх гнал меня, подхлестывал в спину, холодом обдавал обнаженные плечи, и мне казалось, что он несется за мной – монстр в человеческом облике, василиск из старых сказок. Но это только мои торопливые шаги по паркету отдавались эхом. Взлетев на лестницу, я приостановилась и увидела, как генерал, пошатываясь, словно оглушенный, выходит в холл. На его щеке алел отпечаток моей пощечины.
– Заприте фройлен Мэрион в комнате, – услышала я его голос, в котором сквозила едва сдерживаемая ярость. – И не выпускайте под страхом казни. Иначе…
Я зажала ладонями уши и в несколько прыжков пересекла пролет, там меня и поймал дворецкий. Отныне я стала пленницей в доме Белого Дракона.
Глава 4
Побег из-под венца
Он снился мне, генерал Дитер фон Мейердорф. Покрывая поцелуями мою шею, умело расшнуровывает корсет, и весенний воздух остужает разгоряченную кожу.
– Смотрите на меня, фройлен! – Голос требовательный, немного хриплый.
Я всхлипываю, не смея поднять глаза. Поцелуи тянутся, как патока, прикосновения обжигают. Сухие, немного шершавые ладони оглаживают обнаженную грудь, играют с сосками. Я запрокидываю голову и сдерживаю стон, ощущая сладкую пульсацию между бедер.
– Смотрите на меня…
Пена юбок взлетает, сквозняк холодит бедра. Я задыхаюсь, трепещу в мужских объятиях, жар ходит во мне волной, щеки горят не то от стыда, не то от сладости.
– …ди-и-и… – шепчу я, сама не понимая, хочу ли сказать «уходи» или выстонать имя «Дитер».
Он раздвигает мои бедра, гладит там, внизу. Кружево трусиков промокло почти насквозь. Я сама подаюсь навстречу, задыхаясь от желания.
– Смотрите же!
Распахиваю глаза. Лавандовая спальня растекается туманом, предметы качаются, и лицо генерала нечеткое, расплывчатое. Четко различимы только глаза – полыхающие золотые монеты.
Одна ночь с чудовищем – и смерть… но как же она сладка!
Я вскрикиваю, когда он с напором вторгается в меня, и вспыхиваю, как спичка.
И просыпаюсь.
Простыня подо мной мокрая, хоть выжимай. Волосы разметаны по подушкам, внизу живота разлилась ноющая тяжесть. Всего лишь сон… но такой реальный!
Я провела дрожащими пальцами по бедрам, расправила задравшуюся сорочку. В комнате никого не было, сквозь задернутые шторы сочился утренний свет. Я выдохнула, пытаясь выровнять дыхание. Какая чепуха! Отдаться этому нахалу? Да никогда! Это не мой сон, а бедной Мэрион, в теле которой я очутилась. Она наверняка не успела познать ни одного мужчины и была столь же невинна, сколь и юна. Вчерашние события просто распалили богатое воображение, вот и все.
– Вот и все! И нечего об этом думать, – сказала я вслух и поднялась с кровати.
Вскоре мои мысли потекли в привычном русле, и надежда на побег вспыхнула в сердце с новой силой.
Я подергала дверь – заперто. Конечно, приказ генерала, тут все ему заглядывают в рот, да и мачехе нет резона выпускать меня на волю. Завладеть поместьем и породниться со знатным родом Мейердорф – неплохая награда за возможность избавиться от нелюбимой падчерицы.
Завтрак принесла совершенно незнакомая пожилая женщина в сопровождении лакея, который почтительно отвернулся, чтобы не смущать юную леди в моем лице, но в то же время заслонил дверь, отрезав путь к бегству.
– Где Жюли? – требовательно спросила я.
– Хлопочет по хозяйству, фройлен Кёне, – уклончиво ответила женщина, и я заволновалась.
