– Нет, – медленно отозвался Джейми. – Подожду.
Иокаста наконец выпустила его рукав из пальцев и потянулась за чашкой. Та как всегда стояла наготове.
– Вот и хорошо. Позавтракаешь? И, Фаркуард… еще лепешку?
– О, нет, благодарю. Дела в городе не ждут. – Кэмпбелл поставил чашку на стол и, поднявшись, отвесил Иокасте и мне по поклону. – Всегда к вашим услугам, леди. Мистер Фрейзер, – кивнул он Джейми, а затем вышел из столовой вслед за Улиссом.
Джейми, напротив, сел и потянулся за гренкой.
– Поручение… Тетушка, Дункан ищет рабыню?
– Да. – Иокаста, слегка хмурясь, обратила взор слепых глаз на племянника. – Ты не против? Я знала, что Дункан – твой человек, а дело срочное.
– Что рассказывал Кэмпбелл?
Я догадывалась, о чем думает Джейми. Несгибаемый и прямолинейный, мистер Кэмпбелл, представитель правосудия, который и пальцем не пошевелил, когда мог предотвратить чудовищное линчевание, вряд ли будет участвовать в заговоре, чтобы спасти рабыню, вдобавок незаконно делающую аборты. И все же… может, так он захочет загладить вину за то, что не смог предотвратить?
Иокаста едва заметно пожала изящными плечами. Уголок рта дернулся.
– Я знаю Фаркуарда Кэмпбелла уже двадцать лет, дорогой племянник. И лучше слышу и понимаю то, что он скрывает, чем говорит прямо.
– Не скажу, что мой слух настолько хорош, – подал голос Майерс, который с интересом следил за разговором. – Я-то всего лишь услышал рассказ о бедняжке, что случайно себя убила на лесопилке, когда пыталась избавиться от бремени. Мистер Кэмпбелл сказал, что не знает девчонку.
– То есть она нездешняя, – заметила Иокаста. – Фаркуард знает всех живущих вдоль реки и городских так же отлично, как я своих. Это не чья-то дочь или служанка. – Иокаста поставила чашку на место и со вздохом откинулась на спинку кресла. – Ладно. Поешь-ка, дорогой. Ты, должно быть, умираешь с голоду.
Джейми уставился на тетушку, держа нетронутую гренку. А потом и вовсе уронил ее обратно на блюдо.
– Что-то у меня аппетита нет, тетушка. Подташнивает от мертвых девиц. – Он встал и оттряхнул полы сюртука. – Может, она ничья дочь или слуга, но сейчас она лежит во дворе и над ней вьются мухи. Прежде чем мы ее похороним, я узнаю, как зовут несчастную.
Джейми развернулся на пятках и вышел. Я осушила чашку и с тихим стуком опустила ее на стол.
– Простите, – извиняющимся тоном сказала я. – Я тоже не голодна.
Иокаста не шевельнулась. Выражение ее лица оставалось прежним. Покидая столовую, я заметила, как Майерс аккуратно сцапал последнюю лепешку.
К королевским складам в конце Хэй-стрит мы добрались примерно к полудню. Они стояли неподалеку от города, на северной стороне реки, где обнаружился даже причал для разгрузки товара. Казалось, приставлять туда охрану совершенно незачем – около строения не было ни души. Только желтоватые бабочки, которым нипочем жара и духота, без устали порхали над цветущими кустами.
– А что здесь хранят?
Я с любопытством уставилась на здоровенный склад. Огромные двойные двери были закрыты на засов, перед ними оловянным солдатиком застыл часовой в красном мундире. Рядом виднелась постройка куда меньшего размера, с поникшим на безветрии британским флагом. Скорее всего, там и обитал искомый сержант.
Джейми пожал плечами и отмахнулся от назойливой мухи. Их вокруг нас собиралось все больше и больше, даже несмотря на движущуюся повозку. Я тайком принюхалась, но уловила лишь едва заметный аромат тимьяна.
– Все, что Корона считает ценным. Меха из глубины страны, военно-морские припасы – деготь и терпентин. Но охраняют склад из-за спиртного.
В каждой таверне варили свое пиво, в каждом доме был свой рецепт яблочного бренди и вишневого вина. Однако более крепкие напитки оставила за собой Корона: обычный бренди, виски и ром ввозили в колонии крошечными партиями и под усиленной охраной, а потом продавали за огромные деньги по королевской лицензии.
– Что-то у них немного запасов, – кивнула я на одинокого стража.
– Да, корабли со спиртным приходят из Уилмингтона раз в месяц. Кэмпбелл говорит, что дни отправки постоянно разные, чтобы уменьшить риск ограбления, – рассеянно произнес Джейми. На его лбу залегла морщинка.
– Думаешь, Кэмпбелл нам поверил? Что она сама себя убила? – Я неосознанно оглянулась.
Джейми фыркнул.
– Конечно, нет, саксоночка, он не дурак. Но он добрый друг моей тетушки и не станет мутить воду, если его не вынудят. Будем надеяться, что никто шум не поднимет.
– Как хладнокровно, – тихо заметила я. – Раньше ты думал иначе… Хотя ты прав: если бы у нее был близкий человек, она не умерла бы.
Джейми уловил горечь в моем голосе и обернулся.
– Не хочу казаться жестоким, саксоночка, – мягко сказал он, – но бедняжка уже мертва. И я ничего не могу для нее сделать, разве что достойно
