Одновременно Джейми изо всех сил давил на шею зверя.
Медведь упирался и бил лапой, пытаясь стряхнуть надоедливую ношу, а потом потерял равновесие и со злобным рычанием рухнул мордой вперед. Я расслышала сдавленное «Уфф!», которое на этот раз вряд ли издал медведь, и лихорадочно стала озираться в поисках какого-нибудь оружия.
Зверь с трудом встал на лапы, яростно отряхиваясь. Мелькнуло искаженное от усилий лицо Джейми. Он вытаращил глаза, заметив меня, и выплюнул изо рта шерсть.
– Беги!
А потом медведь вновь рухнул, и Джейми скрылся под огромной тушей.
Смутно припоминая Маугли с его Красным Цветком, я бешено зашарила руками по сырой земле, но находила лишь горелые ветки и тлеющие угли, которые обжигали пальцы, но все равно были слишком малы.
Я всегда считала, что медведи от злости рычат. Этот шумел ого-го как, однако звуки скорее напоминали поросячий визг. Джейми тоже не молчал, что, учитывая обстоятельства, меня радовало.
Вдруг я нащупала нечто холодное и скользкое – рыбину, которая отлетела в сторону от костра.
– К черту Красный Цветок, – буркнула я.
Схватив форель за хвост, я рванула вперед и что было сил треснула медведя рыбиной по носу.
Зверь изумленно закрыл пасть. А потом бросился на меня, причем куда быстрее, чем я ожидала. Я оступилась и упала прямиком на задницу, но ухитрилась еще раз двинуть форелью по морде медведя.
И словно попала в мясорубку: на миг воцарился хаос – беспорядочные удары и ощущение, что меня душит вонючее меховое одеяло. Затем все кончилось. Я, вся в синяках и провонявшая медвежьей мочой, осталась лежать на спине и оторопело моргала, глядя на безмятежно сияющие в небе звезды.
На земле дела обстояли хуже. Я перекатилась на четвереньки и крикнула: «Джейми!», в сторону деревьев, где различила огромный, бесформенный клубок, катавшийся туда-сюда под мешанину из рычания и гэльской ругани.
Ночь уже полностью окутала лес, но света звезд хватило, чтобы различить упавшего медведя. Зверь катался на спине, стараясь отодрать соперника от себя задними лапами. Медведь занес переднюю и ударил. Раздался громкий стон, явно не медвежий. Запахло кровью.
– Джейми! – вскрикнула я.
Он не ответил. Ком из тел покатился в глубь леса. Рычание и крики утихли и превратились в тяжелые вздохи и повизгивание.
– Джейми!!!
Треск веток смолк. Под деревьями что-то шевельнулось. А затем очень медленно, задыхаясь, на поляну выполз Джейми.
Я бросилась к нему, забыв про собственные синяки, и упала на колени рядом.
– Господи, Джейми! Ты в порядке?
– Нет, – кратко сообщил он и рухнул на землю.
В свете звезд его лицо выглядело бледным пятном. Остальное тело было настолько темным, что казалось невидимым. Я поняла почему, когда быстро его ощупала. Одежда настолько вымокла от крови, что прилипла к коже. Рубашка противно чавкнула, когда я ее слегка оттянула.
– От тебя несет как от скотобойни, – сообщила я, проверяя пульс под подбородком. Быстрый – неудивительно, – однако сильный. Меня переполнило облегчение. – Это твоя кровь или медведя?
– Была бы моя, саксоночка, я был бы мертв, – проворчал Джейми, открыв глаза. – И твоей заслуги здесь никакой, учти. – Он неловко повернулся на бок и со стоном встал на четвереньки. – Какой бес тебя попутал, женщина, что ты двинула мне рыбиной по голове, когда я сражался за свою жизнь?!
– Не дергайся, бога ради! – Если Джейми пытается удрать, значит, ранен не так уж сильно. Я остановила его, схватив за бедра, и бережно провела руками по бокам. – Ребра сломаны?
– Целы. Только не щекочи, саксоночка, не люблю, – ответил он, хватая воздух между словами.
– Не буду, – пообещала я и как можно нежнее прошлась пальцами по ребрам.
Ни торчащих обломков, ни пугающих вмятин. Может, есть трещины, но вроде ничего не сломано.
Джейми вдруг взвыл и дернулся.
– Тут больно?
– Да, – буркнул он сквозь зубы.
Я поспешила за пледом, который накинула ему на плечи.
– Я в порядке, саксоночка, – отмахнулся Джейми от попыток помочь ему сесть. – Проверь лучше лошадей, они нервничают.
Мы оставили их стреноженными неподалеку от поляны. Однако они, до смерти перепуганные, успели довольно далеко забраться, судя по приглушенному топоту и жалобному ржанию.
Из-под деревьев по-прежнему доносились тихие свистящие стоны, настолько напоминающие человеческие, что у меня чуть волосы не встали дыбом.
