Огненный крест. Книга 1. Священный союз

– Роджер, что такое?

Вопрос Брианны застал его врасплох, и Роджер промахнулся. За последующую дюжину выстрелов ему так и не удалось поразить мишень.

Он опустил ружье.

– Что такое? – озадаченно повторила она.

Роджер глубоко вздохнул и вытер лицо, оставляя мазки сажи.

– Это из-за твоего брата… Прости за него, Бри.

Она чуть смягчилась, и тревожный взгляд просветлел.

– А…

Брианна положила руку ему на плечо и подошла ближе. Роджера окутало теплом ее тела. Вздохнув, она прижалась лбом к его груди.

– Что ж… Мне тоже жаль. Это не твоя вина. И не моя, и не папина, и даже Иэн тут ни при чем, если уж на то пошло. – Она невесело фыркнула. – Если кто и виноват, так это Лиззи.

Роджер криво усмехнулся.

– Да, знаю. Ты права. И все же… Бри, я убил человека.

Она не дернулась, не отшатнулась – но между ними вдруг все стало совсем по-другому. Роджер это понимал, поэтому так и не хотелось ей признаваться.

– Ты не рассказывал, – неуверенно заговорила она, поднимая голову.

Брианна сомневалась, стоит ли спрашивать. Ветер кинул пряди ей в лицо.

– Я… ну, по правде говоря, я об этом не думал.

Оцепенение прошло. Брианна вздрогнула и отступила на шаг.

– Звучит ужасно, да? – Роджер мучительно подбирал слова. Он не хотел рассказывать, но нужно было оправдаться за свое неосторожное замечание. – Ночью, во время драки. Я сбежал… у меня с собой был обломок шеста. И когда из темноты кто-то выскочил, я…

Он уронил плечи – все равно не сумеет объяснить, как это случилось.

– Я не понял, что убил его, – тихо сказал он, глядя на ружье в своих руках. – И даже лица не видел. Хотя я наверняка его знал. Змеиный город был маленькой деревушкой, я знал всех ne rononkwe.

И почему он не спрашивал, кем был тот мертвец? Хотя и так понятно: потому что не хотел услышать ответ.

– Ne rononkwe? – переспросила Брианна.

– Мужчины… воины… бойцы. Так Kahnyen’kehaka себя называли.

Слова могавков странно ложились на язык – непривычно и в то же время знакомо. Брианна удивленно приподняла брови. Роджер понимал, какой своеобразной воспринимается сейчас его речь – он не просто использовал чужие слова, он небрежно, не задумываясь, мешал два языка… совсем как ее отец.

Роджер по-прежнему смотрел на ружье так, словно видел его впервые. Брианна нерешительно подошла ближе.

– И ты… жалеешь?

– Нет, – сразу же ответил он и поднял глаза. – Я хочу сказать… Мне жаль, что так вышло. Но я не жалею, что это сделал.

Слова, на удивление верные, текли сами собой. Роджеру и правда было жаль – но не смерти индейца, кем бы тот ни был. В Змеином городе Роджер жил рабом и не питал к могавкам особой любви. Убивать он не хотел, это была самозащита. И если придется, он опять поступил бы точно так же.

И все же его терзала вина – за то, что он легко забыл эту смерть. Kahnyen’kehaka воспевали своих мертвых и вечерами, сидя возле костров, восхваляли их деяния, передавая детям память о прошлых поколениях. Да и горцы делали так же. Роджер вдруг вспомнил, как Джейми Фрейзер на Сборе перечислял имена своих людей. Встань рядом со мной, Роджер-певец, сын Джеремайи Маккензи…

Возможно, Иэн Мюррей найдет с индейцами общий язык.

В общем, Роджеру было не по себе, что он лишил индейца не только жизни, но и имени, стремясь вычеркнуть его из памяти и вести себя так, словно ничего не было.

Брианна глядела на него с состраданием. Роджер отвел глаза и увидел, что грязные пальцы оставили на полированном металле ружья черные пятна. Брианна забрала его и принялась подолом юбки стирать отметины.

Роджер молча отер руки о штаны.

– Дело в том… Тебе не кажется, что если уж убивать человека, то с какой-то целью?

Она ответила не сразу.

– Если ты застрелишь кого-нибудь из этого ружья – то намеренно, – тихо проговорила Брианна.

Она подняла взгляд – и то, что он принимал за сострадание, на самом деле оказалось яростной решимостью, полыхавшей, точно языки пламени на прогоревших дровах.