– Вроде бы.
Я выползла из-под бревна и прислушалась к своим ощущениям. Несколько синяков, содранные локти, ссадина на щеке от ветки…
– Хорошо. Тогда давай быстрее, он ранен.
Джейми вздернул меня на ноги и куда-то поволок.
– Кто?
– Козел, конечно же.
Глаза привыкли к темноте, и я разобрала очертания Гидеона и кобылы, которые трясли гривами под голым тополем. Рядом с ними горбилась фигурка поменьше – должно быть, миссис Бердсли.
Густо пахнуло кровью и козлятиной. Я присела на корточки и провела по жесткой колючей шкуре. Козел дернулся с жалобным «ме-е…». Это хорошо, значит, не умирает.
– Где кошка? – спросила я, ощупывая витые рога, хребет и ребра. Козел блеял и вырывался.
– Ушла. – Джейми присел рядом и положил руку козлу на голову. – Ну-ну
Я не находила ран, но кровью пахло сильно: горячая металлическая вонь перебивала ароматы леса. Лошади тоже ее чуяли и нервно топтались в темноте.
– Она точно не вернется? – спросила я, почти чувствуя на себе пристальный кошачий взгляд. – Кровью пахнет.
– Да. Она задрала одну из коз.
Джейми встал на колени и погладил козла по шее.
– Миссис Бердсли отвязала этого парня, и он бросился на кошку, пытаясь ее забодать. Я слышал, как она взвыла, а потом, судя по всему, дала ему лапой, потому что он вдруг заорал. Кажется, ногу сломал.
Так и было. Теперь я легко нащупала острые края перелома. Кожа уцелела, но плечевая кость была раздроблена. Когда я дотронулась до больного места, козел приподнялся, выпучив глаза, и хотел меня боднуть. Странные квадратные зрачки сверкнули в бесцветном лунном свете.
– Сумеешь его вылечить? – спросил Джейми.
– Не знаю.
Закусив губу, я нашарила пульс, быстрый и нитевидный, в складке между ногой и телом. Сам перелом – пустяки, но у зверя может развиться шок. Мне доводилось видеть, как животные – а порой и люди – умирали от незначительных на первый взгляд ран.
– Джейми, он может умереть, даже если я вправлю перелом. Не проще ли добить его и забрать с собой мясо?
Джейми легонько гладил козла по шее.
– Жалко, храбрый парнишка.
Миссис Бердсли нервно, по-девичьи захихикала.
– Его зовут Хирам. Он славный мальчик.
– Хирам, – повторил Джейми. – Хороший Хирам, смелый… У тебя яйца размером с дыню.
– Скорее уж с хурму, – авторитетно поправила я: случайно задела мошонку, когда искала раны. – Хотя довольно крупную.
Мускусные железы козла работали вовсю, перебивая даже металлический запах крови.
– Я говорил образно, – сухо сообщил Джейми. – Саксоночка, что тебе нужно?
– Ладно. Найди мне пару прямых веток без сучков длиной около фута и принеси веревку из седельной сумки. – Я откинула волосы тыльной стороной ладони. – А потом мне будет нужна твоя помощь, – добавила я, пытаясь удержать бьющегося пациента. – Кажется, Хираму ты понравился. Узнал родственную душу.
Джейми рассмеялся и, почесав напоследок ухо козлу, пошел искать материал для шины.
– Отлично. – Придерживая козла за шею, я забрала у Джейми палки. – Надо сделать лубок. Тогда он не сможет двигать ногой и смещать кость. Помоги-ка его перевернуть.
Хирам, не то из мужской гордости, не то из козлиного упрямства (хотя как по мне, это одно и то же), попытался встать, однако тут же затряс головой, заскреб копытами по земле и обмяк.
Миссис Бердсли заглянула мне через плечо, по-прежнему держа козленка. Тот тихонько заблеял, словно только сейчас проснулся, и Хирам ответил громким «Бе-е-е!».
– А это мысль, – пробормотал Джейми.
Он забрал козленка и подложил его Хираму под бок. Тот сразу прекратил брыкаться и, опустив голову, принялся обнюхивать детеныша. Козленок заблеял, тычась носом в колючий бок, а Хирам стал вылизывать длинным слюнявым языком ему голову.
– Давай быстрее, саксоночка, – велел Джейми.
