Я вскинула бровь.
– А разве женитьба не предполагает хотя бы возможность этого «кхм»?
– Ну, он не думал, что тетушка клюнула на его мужскую красоту. Он считал, что так удобнее вести дела – ведь есть вещи, которые может делать только хозяин плантации, а не надзиратель. При этом ей все равно пришлось его уговаривать.
– И он никогда не собирался упомянуть о своем… недостатке?
– Он полагал, что тетушка расценивает брак исключительно как деловой. Она не заговаривала о постели, а он слишком стеснялся сам. Да и нужды не возникало.
– А теперь вдруг возникла? Что случилось? Сегодня утром твоя тетушка вдруг сунула руку ему под килт и выдала пошлость о грядущей ночи?
– Дункан не говорил, – сухо ответил Джейми. – Но только этим утром, когда он услышал шуточки гостей, до него дошло, что моя тетушка, возможно, ждет от него… кхм. Вот бедняга и запаниковал.
– Ясно. – Я задумчиво потерла верхнюю губу костяшками пальцев. – Неудивительно, что Дункан переживает.
– Ага. – Джейми выпрямился, словно человек, исполнивший долг. – Поэтому не будешь ли ты любезна поговорить с Иокастой и уладить…
– Я? Что я ей скажу?
– Ну, вряд ли она будет сильно возмущаться, – насмешливо произнес Джейми. – В конце концов, в ее возрасте…
Я громко фыркнула.
– В ее возрасте? Твоему деду Саймону было хорошо за семьдесят, а он все равно распутствовал до последнего.
– Моя тетушка – женщина, – достаточно строго отозвался Джейми. – Если ты не заметила.
– А ты думаешь, это имеет значение?
– А ты считаешь иначе?
– О, поверь, имеет. – Я откинулась спиной на ствол дерева, скрестив руки на груди, и взглянула на Джейми из-под полуопущенных ресниц. – Когда мне будет сто один год, а тебе девяносто шесть, я позову тебя к себе в постель… и посмотрим, кто из нас что захочет.
Джейми задумчиво на меня посмотрел. Синие глаза вспыхнули.
– Я возьму тебя прямо сейчас, саксоночка, – сказал он. – В качестве предоплаты.
– Ловлю тебя на слове. Однако…
Я глянула сквозь ветви на дом. Деревья уже начали зеленеть, но крошечные листочки никак не служили надежной защитой. Я повернулась к Джейми, как раз когда он опустил руки на мои бедра.
Дальнейшие события я помнила смутно. Разве что шуршание ткани, резкий запах смятого перловника и треск прошлогодних сухих веточек под ногами.
Потом мои глаза распахнулись.
– Продолжай! – воскликнула я. – Только не останавливайся, бога ради!
Джейми, отстранившись, оправил килт. На щеках красовался румянец, грудь тяжело вздымалась под кружевами рубашки. Затем он коварно усмехнулся и вытер лоб рукавом.
– Остальное отдам в девяносто шесть.
– Ты столько не проживешь! Сюда иди!
– Так ты поговоришь с моей тетушкой?
– Драный вымогатель, – выдохнула я, комкая ткань килта. – Я тебе отплачу, клянусь, отплачу…
– Ага.
Джейми обхватил меня за талию и, оторвав от земли, развернул так, что закрыл спиной от дома. Его длинные пальцы ловко скользнули под платье, под нижние юбки и – еще более умело – меж моих обнаженных ног.
– Тш-ш, – шепнул Джейми. – Ты ведь не хочешь, чтобы нас услышали?
Я была более чем готова, и Джейми знал, что делал. Ему не пришлось долго стараться. Я впилась пальцами в его руку и выгнулась в головокружительном мгновении, а затем рухнула на Джейми, дергаясь, словно червяк на крючке.
Холодный ветерок, поигрывающий моими юбками, принес ароматы дыма и еды, а также отголоски слов и смеха. Я едва различала их за гулкими ударами собственного сердца.
– А ведь если так подумать, – заметил Джейми, – у Дункана есть рука… – Он мягко поставил меня на ноги, придерживая за локоть. – Можешь рассказать об этом тетушке, если решишь, что это поможет.
Глава 41. Чары музыки
Пробираясь сквозь толпу, Роджер Маккензи кивал знакомым, однако продолжал двигаться вперед и пресекал все попытки с ним заговорить. У него не было настроения вести беседы.
