Джейми кивнул и, взяв меня под локоть, повел к ступенькам, ведущим на кухню.
Глава 54. Тет-а-тет и пирог
Ранней весной в доме еще использовали кухню в полуподвальном помещении, а на летней готовили только ту еду, которая либо источала сильный запах, либо требовала большего пространства. Разбуженные переполохом рабы уже все были на ногах и работали, хотя некоторые выглядели так, будто вот-вот рухнут в ближайшем углу. Главная повариха, однако, бодрствовала и всем своим видом давала понять, что спать никому не позволит.
На кухне было тепло и уютно. За окнами до сих пор царила темнота, а на стенах плясали красные отблески огня. В воздухе витали приятные ароматы бульона, свежего хлеба и кофе. Чудесное место, чтобы посидеть и восстановить силы, прежде чем завалиться в постель, но Джейми, очевидно, считал иначе. Он остановился поговорить с поварихой – ровно столько, сколько требовалось из вежливости, – и в процессе добыл нам не только свежий пирог, посыпанный корицей и пропитанный топленым маслом, но и большую бутыль свежезаваренного кофе. Затем Джейми попрощался, стащил меня со стула, и мы вновь вышли наружу, где гулял прохладный ветерок умирающей ночи.
Джейми свернул на дорожку к конюшням, и я испытала странное чувство дежавю. Тот же свет и тающие на серо-синем небе звезды, легкое дыхание весны… По коже пробежали мурашки.
Но сейчас мы спокойно шли рядом, и на воспоминания накладывались тревожные запахи крови и гари. Мне казалось, что еще миг, и я толкну двери больницы, окунусь в жужжание флуоресцентных ламп и вонь лекарств вперемешку с чистящим средством для полов.
– Недостаток сна, – буркнула я себе под нос.
– Потом выспишься, саксоночка. – Джейми коротко встряхнулся, сбрасывая усталость, словно собака – воду. – Сперва нужно кое-что сделать.
Он переложил пирог в другую руку и взял меня под локоть, чтобы я вдруг не рухнула в капустные грядки.
Падать я, правда, не собиралась. Я всего лишь имела в виду, что недостаток сна вызывает у меня почти галлюцинаторное ощущение, что я в больнице. Будучи интерном, а потом врачом-стажером и одновременно матерью, я годами проводила в больнице долгие ночные смены и училась работать – причем работать хорошо, – несмотря на полное истощение. Теперь меня охватывало то же самое ощущение, когда простая сонливость уже прошла и наступило состояние неестественно повышенного бодрствования. Окружающая действительность была до боли яркой, начиная от восхитительного аромата пирога и заканчивая звуками пения из далеких жилищ рабов, шевелением колосков на овощных грядках у дорожки.
Мы свернули к конюшням. Нужно кое-что сделать, сказал Джейми. Вряд ли он о том, чтобы повторить вчерашнее представление. А если он хочет предаться более спокойному разврату с пирогом и кофе, то почему выбрал конюшни, когда есть гостиная?
Боковая дверь была не заперта; Джейми толкнул ее, и оттуда сразу пахнуло свежим сеном.
– Кто там? – произнес тихий глубокий голос из тени.
Роджер. Конечно, его ведь не было среди толпы в комнате Иокасты.
– Фрейзер, – ответил Джейми негромко, а потом завел меня в конюшню и закрыл дверь.
Я различила силуэт Роджера у дальних денников; тусклый свет фонаря сиял нимбом над копной темных волос.
– Как дела, Smeoraich?[73]
Джейми протянул ему бутыль с кофе. Роджер отпустил полу плаща, потянувшись за ней, и я заметила, как свободной рукой он сунул за пояс пистолет. Достав пробку, Роджер поднес бутыль ко рту и опустил через несколько мгновений с выражением полного блаженства на лице.
– Ох, боже, – шумно выдохнул он облачко пара. – Лучшего напитка я месяцами не пил.
– Вряд ли, – почти весело отозвался Джейми и, забрав бутыль, вручил Роджеру пирог. – Ну, как он?
– Сперва шумел, потом притих. Наверное, спит.
Уже принявшийся разворачивать пирог Роджер кивнул на денник. Джейми снял фонарь с крюка и поднял высоко над решетчатой дверцей. Я выглянула, но различила только скрюченную фигуру в дальнем углу.
– Мистер Уайли? – все так же негромко позвал Джейми. – Вы спите, сэр?
Фигура шевельнулась, зашуршав сеном.
– Нет, сэр, – послышался ледяной ответ.
Фигура медленно выпрямилась, и Филип Уайли поднялся на ноги, оттряхивая одежду.
На сюртуке не хватало несколько пуговиц, на плече, прямо по шву, зияла дыра, бриджи на обоих коленях были порваны, застежки сломаны, а чулки некрасиво сползли. Вдобавок Уайли явно получил в нос – на верхней губе и вышитом шелке камзола засохла кровь.
Однако, несмотря на пострадавшую одежду, его поведение ни капли не изменилось.
– Вы за это ответите, Фрейзер, клянусь богом!
– Как пожелаете, сэр, – невозмутимо согласился Джейми. – Но не раньше, чем получу от вас интересующие меня ответы. – Он открыл дверцу. – Выходите.
Уайли поколебался, не желая ни оставаться в деннике, ни выполнять приказы Джейми. Впрочем, я заметила, как он принюхался. Очевидно, уловил запах кофе, который и помог принять решение. Уайли вышел, гордо подняв голову. По пути, старательно глядя в сторону, миновал меня.
