– О чем?
– Про Библию, к слову сказать.
– Ты сегодня целый день размышляешь о Священном Писании?
Джейми улыбнулся уголком губ.
– Да, вспомнилось. Когда ангел Господень принес Сарре весть о том, что через год у нее будет сын, Сарра не поверила и рассмеялась, потому что для нее миновало время, когда женщины могут иметь детей.
– Поверь мне, большинство женщин не стали бы смеяться в такой ситуации, – сказала я. – Иногда мне кажется, что у Господа весьма своеобразное чувство юмора.
Джейми сжимал в руке большой кленовый лист, отрывая от него по кусочку. Он опустил глаза, и я заметила, как дрогнули его губы.
– Мне тоже иногда так кажется, саксоночка. Так или иначе, ребенок у Сарры родился.
– Вряд ли стоит спорить с Книгой Бытия.
Я подумала, не отпить ли еще глоточек, потом решила оставить виски на черный день и закупорила фляжку. В лагере началась какая-то суета, ветер доносил до меня отдельные фразы.
– Кто-то разыскивает Джейми Роя, – сказала я. – Опять.
Джейми обернулся, поморщился и остался сидеть на месте. По бледной шее расползался румянец.
– Я к чему клоню, саксоночка, – продолжал он, старательно отводя глаза, – ты у меня не Мария, со Святым Духом не общалась, так что ребенка зачать можно только одним способом. Правильно?
– Насколько мне известно, да. – Я прикрыла рот ладонью, чтобы не икнуть снова.
– Значит… получается, что даже в старости Сарра по-прежнему делила постель с Авраамом?
Уши Джейми полыхали огнем, и я с запозданием поняла, зачем велась вся эта религиозная дискуссия. Вытянула ногу и потыкала его в бок.
– Ты решил, что я больше тебя не хочу?
– Сейчас же не захотела, – логично отметил он, не отводя глаз от истерзанного кленового листа.
– У меня болит живот – так, будто туда напихали битого стекла; я перемазана в грязи до колен, а через эти кусты скоро начнет ломиться стая ищеек, идущих по твоим следам, – сурово отрезала я. – Или ты предлагаешь предаться разврату прямо в куче мокрых листьев?
– Нет-нет, – торопливо ответил он. – Не сейчас, конечно. Я просто подумал… если вдруг…
Кончики ушей стали малиновыми. Джейми резко встал и принялся усердно отряхивать с килта сухие листья.
– Джейми Фрейзер, – начала я ровным тоном, – если бы я сейчас внезапно зачала ребенка, то твои яички давно бы жарились на шампуре над костром. – Я взглянула ему в лицо. – А что касается постели…
Он перестал отряхиваться и посмотрел на меня. Я выразительно улыбнулась, не скрывая своих намерений.
– Ты получишь то, что хочешь, как только мы окажемся рядом с нормальной кроватью.
– Хорошо. – Джейми глубоко вздохнул, будто все его тревоги развеялись. – Тогда ладно. Просто немного забеспокоился, знаешь ли.
Кусты вдруг громко зашуршали, ветви раздвинулись, и оттуда выглянуло худощавое и крайне взволнованное лицо мистера Уэмисса.
– Вот вы где, сэр! – Он вздохнул с облегчением.
– Да, вот я здесь, – обреченно ответил Джейми. – Что случилось, мистер Уэмисс?
Уэмисс не смог ответить сразу, поскольку крепко зацепился за калиновый куст, и я поспешила к нему на помощь. Бывший счетовод, вынужденный продать себя в долговое рабство, был совершенно неприспособлен к жизни в лесной глуши.
– Я прошу прощения за беспокойство, сэр, – начал он, краснея. Нервно вытряхнул колючую веточку, застрявшую в легкой светлой шевелюре. – Понимаете, она обещала вспороть ему брюхо топором, если он не оставит ее в покое, а он сказал, что не позволит женщине разговаривать с ним таким тоном… И у нее вправду есть топор!
Джейми глубоко вздохнул, слушая бессвязное бормотание Уэмисса, взял фляжку и хорошенько к ней приложился.
– Кто?
– Э-э, а я не сказал? Розамунда Линдси и Ронни Синклер.
– Кхм.
Плохие новости. У Розамунды Линдси действительно был топор; она жарила свиные туши в коптильной яме на берегу ручья. А еще она весила почти две сотни фунтов и, несмотря на общее добродушие, бывала очень страшна в гневе. Ронни Синклер, в свою очередь, мог вывести из себя даже архангела Гавриила, не говоря уж о простой смертной женщине, которая пыталась заниматься стряпней под дождем.
Джейми вздохнул и отдал мне фляжку. Расправил плечи, стряхивая капли с пледа.
– Хорошо, мистер Уэмисс. Скажите, что я скоро буду.
При мысли о том, что ему снова придется иметь дело с Розамундой Линдси и ее топором, на узком лице мистера Уэмисс отразился ужас, но, по всей
