Странно, но сны о том времени кажутся такими детальными, живыми, более живыми, чем те, что снятся мне о настоящем. Почему я вижу вещи, которых не существует нигде, кроме моей головы?
Я размышляю об этих снах и спрашиваю себя о том, как много изобретений было придумано людьми вроде меня – вроде нас? Сколько «изобретений» на самом деле лишь воспоминания о вещах, которые мы когда-то знали? И, главное, сколько таких, как мы?
– На самом деле это не так уж сложно – соорудить водопровод с горячей водой. Теоретически.
– Нет? Думаю, нет. – Роджер слушал вполуха, сосредоточившись на том предмете, который обретал форму у него под ножом.
– Я хочу сказать, над этим придется долго и мучительно работать. Но идея сама по себе проста. Нужно рыть канавы или делать желоба. В нашем случае желоба, пожалуй, подойдут лучше.
– Правда? – Он дошел до сложного участка и задержал дыхание, отсекая крохотные, тонкие стружки, по одной зараз.
– Нет металла, – терпеливо сказала Брианна. – Если бы он был, можно было бы сделать трубы. Но готова поспорить, что во всей Северной Каролине не найдется достаточно металла, чтобы проложить трубопровод от ручья до большого дома. Не говоря уже о бойлере! Даже если бы был, это стоило бы целое состояние.
– Ммм. – Поняв, что это, вероятнее всего, не самая адекватная реакция, Роджер спешно добавил: – Но у нас есть немного металла. Перегонный куб Джейми, например?
Его жена фыркнула.
– Ну да. Я спрашивала, где он его достал. Он сказал, что сыграл по-крупному в мушку[45] с капитаном корабля в Чарльстоне и победил. Думаешь, мне стоит проехать четыреста миль, чтобы поставить мой серебряный браслет против пары сотен футов листовой меди?
Еще одно движение… два… малюсенькая царапина кончиком ножа… вот оно. Небольшой круг отделился от заготовки. Он покатился!
– Эм… Конечно, – отозвался он, запоздало осознавая, что жена задала ему вопрос. – Почему бы нет?
Брианна прыснула.
– Ты ни слова не слышал из того, что я сказала, да?
– О, разумеется, слышал, – запротестовал он. – Ты сказала «канава». И еще «вода». Это я точно запомнил.
Она фыркнула еще раз, на этот раз добродушней.
– Ну, в любом случае делать это придется тебе.
– Делать что? – Он нащупал колесико большим пальцем и толкнул его вперед.
– Делать ставки. Мне никто не даст играть в азартные игры.
– И слава богу, – ответил он по привычке.
– Господь благослови твое маленькое пресвитерианское сердечко, – сказала она терпеливо, качая головой. – Ты ни разу не игрок, Роджер, да?
– О, а ты, надо полагать, он и есть. – Он сказал это шутливо, но где-то в глубине души ощутил себя уязвленным ее ремаркой.
Бри едва улыбнулась в ответ, подняв уголок широкого рта так, будто оставила при себе большую часть какой-то опасной затеи. Он ощутил легкую тревогу. Да, она была игроком, хотя пока что… Роджер бросил невольный взгляд на обугленное пятно в середине стола.
– Это была случайность, – защищаясь, заметила она.
– О, ох. По крайней мере, брови отросли.
– Хм. Я почти сделала это. Еще одна партия…
– Ты так говорила и в прошлый раз. – Он знал, что ступает на опасную территорию, но остановиться уже не мог.
Она медленно, глубоко вздохнула и поглядела на него, сузив глаза, как будто целилась перед тем, как стрелять из тяжелой артиллерии. Однако затем как будто передумала, ее черты разгладились, и она протянула руку к предмету, который он держал.
– Что это ты смастерил?
– Да так, безделушку для Джема. – Роджер позволил ей забрать игрушку, ощутив прилив заслуженной гордости. – Все колесики вертятся.
– Мне, папа? – Джейми катался по полу вместе с Адсо, который был терпим к маленьким детям. Услышав свое имя, мальчик тут же оставил кота – который, не тратя понапрасну время, сиганул в окно – и подбежал к родителям, чтобы посмотреть на новую игрушку.
– О, погляди-ка! – Брианна прокатила маленькую машинку по ладони и приподняла ее, позволив всем четырем колесам свободно крутиться. Джем жадно схватил ее и потянул за колеса.
– Осторожней, осторожней! Ты их оторвешь. Вот, смотри. – Склонившись, Роджер взял машинку и прокатил ее по камням очага. – Видишь? Врум- врум!
– Брум, – отозвался Джемми. – Дай, папа, дай!
Роджер, улыбаясь, отдал игрушку сыну.
– Брум! Брум-брум! – Мальчик увлеченно катал машинку, затем, отпустив ее, стал, приоткрыв рот, наблюдать, как она, доехав сама по себе до края
