— Ну.
— Вот тебе и ну! — усмехнулось отражение. — А ведь она носила очки. Согласись, женщины в очках здорово тебя заводят.
— Так что же мне делать?
— Что делать? А я-то откуда знаю? Я всего лишь твой внутренний голос. Не жди от меня четких указаний. Кстати, я обязан тебя предупредить: тебе грозит опасность.
— Какая опасность?
— Кажется, твои дружки — Чалый и Губан — не хотят тебя отпускать.
— Дружки? — Паштет нахмурился. — А где они?
— Да прямо у тебя за спиной!
Паштет услышал, как за спиной у него хлопнула дверь, и быстро обернулся.
Вошедших было двое. Впереди шел рыжий остроносый парень по кличке Чалый, а за ним — рослый, мускулистый, туповатый Губан.
— А вот и он! — осклабился Чалый. — Губан, закрой дверь!
Губан взял швабру и подпер ею дверную ручку, чтобы никто не смог войти.
— Какого черта вы здесь делаете? — грубо поинтересовался Паштет. — Чего вам надо?
— Соскучились по тебе, — с ухмылочкой ответил Чалый. — Хотел смыться от нас, Паштетик?
— Смыться? Ты что-то напутал, брат.
— Вот как? — Чалый повернулся к своему спутнику и иронично поинтересовался: — Губан, слыхал? Мы с тобой напутали. — Он снова взглянул на Паштета, и взгляд этот не предвещал ничего хорошего. — Тогда что ты делаешь в аэропорту, Паштет? Ехал через весь город, чтобы сходить в туалет?
— Чалый, ты не…
— Разведка нашептала, что ты спелся с этой очкастой дурой, — прищурив злобные глазки, проговорил Чалый. — Это правда?
Паштет презрительно фыркнул:
— Что за бред.
— Она тоже в аэропорту?
— Нет.
— Оп-па! — Чалый ощерил в ухмылке щербатые зубы. — А откуда ты знаешь, где она, если вы не спелись? Эх, Паштет, Паштет. Не думал, что ты такой тупой. Решил прикарманить деньги общака и оттянуться в столице? Это я еще могу понять. Но на кой хрен тебе эта толстуха? Мог бы хотя бы найти подружку посимпатичнее.
Паштет молчал, угрюмо глядя на Чалого. Тот облизнул губы и быстро спросил:
— Деньги у нее? У тебя в мобиле есть ее номер, так ведь?
Паштет продолжал молчать. Чалый сдвинул рыжеватые брови.
— Значит, так, — отчеканил он. — Сейчас ты возьмешь мобилу и позвонишь этой дуре. Скажешь ей, чтобы ехала сюда.
Паштет смерил тощую жилистую фигуру Чалого презрительным взглядом.
— Слышь, Чалый, а не пошел бы ты?
Раздался щелчок, и в правой руке Чалого сверкнуло лезвие ножа.
— Доставай мобилу, Паштет, — сухо сказал он. — Или я сам достану.
— Ладно.
Паштет вынул из кармана телефон, нажал на кнопку связи и приложил трубку к уху.
— Женя…
— Паштет, где ты? — выпалила та. — Уже объявили посадку! С тобой что-то случилось?
— Со мной все в порядке, — ответил Паштет. — Слушай внимательно: я не смогу с тобой полететь. У меня появились срочные дела. Лети одна!
Чалый и Губан ринулись в атаку. Паштет швырнул телефон на кафельный пол и раздавил его ударом каблука.
О Паштете она почти не думала. Какой смысл? Скорей всего, он просто передумал. А может, у него в самом деле нашлись срочные дела. Да и с какой стати он должен помогать незнакомой девушке?
И Женя стала думать об Игоре. Вспоминала его лицо, голос, белокурые волосы и лучистую улыбку. Но потом поняла, что если и дальше будет о нем думать, то непременно заплачет, и переключилась на другие, менее прекрасные и менее грустные мысли.
Лететь было совсем не страшно. В круглом окошке иллюминатора Женя увидела сверкающие на солнце, ослепительно белые облака, похожие на сугробы снега.
Минут двадцать она любовалась ими, а потом на нее накатила дрема. Женя закрыла глаза.