Лесана окинула новичка быстрым взглядом и кивнула, приглашая идти следом. Он покорно двинулся за ней, однако девушка спиной ощущала его пылающий любопытством взор. Еще бы – девка в портах да без волос. А может, он и не понял, что она девка? И тут Лесана вспомнила, как ее, Айлишу и Тамира вот так же гулкими коридорами Цитадели Фебр вел на нижние ярусы. Каким чужим и страшным все им казалось! Как жутко разносилось эхо шагов, как давила на плечи холодная громада камня. И они…
От этих воспоминаний болезненно дрогнуло сердце. Они.
Девушка спускалась по крутым ступенькам, а ее спутник, неуверенно озираясь в полумраке, шагал следом.
В царстве Нурлисы было, как всегда, душно и жарко.
– Лесанка, ты, что ли? – проскрипела бабка из своего угла. – Никак новенького привела? Ишь, мордоворот какой! Ну, чего встал? Садись, вон, на скамейку, ножни пойду возьму. Ты заплечник-то свой к печи положи, ишь, вцепился.
Послушница вышла, оставляя парня наедине со старухой. Девушка задыхалась от тоски и сознания раздвоенности. Она обучалась в крепости уже две весны, а сейчас вдруг вспомнила себя прошлую. И в тот же миг поняла: той прошлой более нет и никогда не будет. Как нет более Айлиши, Тамира, Фебра…
Парень вышел из старухиной каморки через пол-оборота, смущенно ощупывая стриженую голову.
– Идем, – сухо сказала Лесана. – Покажу, где у нас мыльни.
Он покорно двинулся следом, чувствуя себя неловким и смешным рядом с этой уверенной деловитой девкой. Казалось, она всю жизнь ходила в портах и распоряжалась парнями. И еще он видел по движению гибкого поджарого тела, что, случись с ней подраться, кабы не пришлось потом собирать в горсть зубы.
А Лесана не знала, о чем он думает. Она вела его теми же путями, какими в свое время перепуганных подлетков водил Фебр, немногословно рассказывала, что к чему, и дивилась – неужто и сама была такой же испуганной, жалкой, сробевшей?..
– Никак припожаловал? – сухо сказал Нэд, когда в покой, ярко озаренный светцами, зашел Клесх.
Явился он в Цитадель самым последним. Уж и дождаться не чаяли. Впрочем, оборотливость наставника ратоборцев всегда была на слуху. Этого куда ни отправь – равно как за смертью.
– Выуча я нового привез, – спокойно ответил обережник. – В такую глушь забрался…
И он опустился на скамью. Остальные креффы тоже рассаживались. Майрико, как всегда, устроилась на полу, Донатос в углу. Старики возле очага. Другие – как придется. Вроде бы не было отведено для каждого особого места, но всякий раз устраивались одинаково.
– Дар-то хоть теплится в твоем выуче? – подал голос Дарен. – Или опять дерьмо, вроде Лесаны своей, приволок?
Клесх повернулся к наставнику воев.
– Теплится. Хороший Дар. Правда, целительский. Ратоборца ни одного не нашел.
Но Дарен, видимо, не хотел так быстро заканчивать разговор о Лесане, поэтому снова загудел:
– Ежели в нем силы столько же, сколько в девке твоей, лучше бы дома оставил!
Клесх пожал плечами и промолчал.
Нэд нахмурился и спросил голосом, в котором крылось плохо скрытое раздражение:
– И то правда. Объясни, ты почто эту девку приволок, ежели от нее толку, как от курицы?
Наставник Лесаны ответил:
– Толк от нее я видел. Отчего
И он замолчал.
Повисла тишина. Даже Бьерга не нашлась, что сказать. Глава Цитадели потемнел лицом. Только что один из креффов обвинил смотрителя крепости и остальных наставников в неумении видеть дальше собственного носа. Причем произошло это настолько случайно, что теперь оставалось лишь гадать, как так вынесло разговор. Однако оставить сказанное неуслышанным было нельзя, и Нэд поднялся со своего места.
– Клесх, не забывайся.
Тот снова пожал плечами.
– Я приехал так быстро, как смог. Привез выуча с сильным Даром. Разогнал оборотней у Встрешниковых Хлябей, даже Ходящую добыл – впервые чуть не за полтора века. Скажи мне, Нэд, что я сделал неправильно, коль ты опять мной недоволен?
Со своего места закашлялся Ильд. Совладав с приступом, старик примирительно поднял руки.
– Глава. Наставники. Всем нам нелегко приходится. Дни для Цитадели настали черные. Нужно блюсти себя. Раздорам в креффате ныне не место. Сядь,
