предостерегающие надписи.
— Так, что мы имеем на сегодняшний день… — пробубнил он, пытаясь найти нужную бумагу.
В этот момент в дверь постучали.
— Кого там черт принес? — громко спросил Зимин.
— Товарищ полковник, — раздалось из-за двери, — вас беспокоит следователь отдельного следственного управления военной прокуратуры Солодянкин. Нам приказал сюда прибыть генерал-майор Ивлев.
Зимин вопросительно глянул на Ивлева.
— Все правильно, — подтвердил тот.
— Входите, — разрешил Зимин.
В дверь вошел майор и двое солдат с автоматами в форме комендантского взвода.
— Здравия желаю, товарищ генерал-майор, — отдал честь Барону майор.
— Здравия желаю, товарищи полковники, — обращение в сторону Зимина и Коня. На Коне взгляд следователя ненадолго задержался.
— Товарищи офицеры, — приветствие мне, капитану и майору. Не дожидаясь ответного приветствия, Солодянкин обратился к Ивлеву: — Товарищ генерал-майор, какие будут распоряжения?
— Вот что, голубчик, — обратился к нему Барон, — видите тело в форме полковника? — Ивлев показал на Коня.
— Так точно.
— Так вот, забирайте его к себе в «пыточный приказ» и сделайте так, чтобы из полковника он «превратился» в рядового штрафного батальона. И на передовую его.
Конь рухнул на колени и пополз к Барону.
— Дмитрий Михайлович, — завыл он, размазывая кровавые сопли, — не губите… не виноват я… я же хотел как лучше…
Барон наклонился к нему, взял его за ухо и зло зашептал:
— Не виноват?! Не хотел?! Когда ты, сука, стучал на меня в управление — это было нормально. Для этого они тебя сюда посадили, для этого я тебя, козла, и держал. Когда ты, урод, попытался подставить меня в деле «Высоткинского котла» — это тоже было ожидаемо. То есть пока ты, гнида, гадил — это было нормально. Но людей моих тебе трогать никто не разрешал!!! Ни я, ни в управлении. Там, конечно, редкостные мудаки сидят, но даже они понимают, что солдат нужно беречь. Особенно таких, как Сашка. И помощи от них не жди. И молись, чтобы следствие не докопалось до твоих махинаций с продовольствием.
Услышав про продовольствие, следователь тут же сделал «стойку».
— Если они докопаются, ты, баран, штрафбатом не отделаешься. Тебя «вышка» будет ждать. Поэтому кайся. Сразу и убедительно.
Конь уже тупо выл на одной ноте.
— Солодянкин, — Барон обратился к следователю, — забирайте этого «красавца».
— В чем будем обвинять? — уточнил тот.
Барон вопросительно глянул на меня.
— Начните с «невыполнения приказа командира», а там и до «предательства» недалеко… — предложил я.
— Хорошо, — легко согласился следователь. — Забирать только полковника?
Майор и капитан испуганно вжались в диван. Барон с прищуром посмотрел на них, хмыкнул и подытожил:
— Да, только полковника.
— Как скажете, Дмитрий Михайлович. Конвой, — он повернулся к сопровождающим его солдатам, — уведите полковника.
Конвой молча надел наручники Коню и попытался его поднять. Не получилось. Тогда бойцы ухватили его за руки и потащили волоком. Конь продолжал выть.
— Разрешите идти? — обратился следователь к Барону.
— Идите.
Дверь за следователем закрылась. В кабинете повисла тревожная тишина. Особенно тревожно она висела возле майора и капитана.
— И все-таки ты сатрап и душегуб, — обратился Зимин к Ивлеву.
Ивлев проигнорировал замечание. Он молниеносно метнулся к майору, схватил его за горло и резко дернул вверх. Майор испуганно засучил ногами и начал вставать. Удерживая майора за горло, Барон припечатал его к стене. Схватил за волосы и наклонил к себе.
— Теперь ты, сучонок, займешь место Коня, — прижав лоб майора к своему, быстро зашептал Барон. — Теперь ты будешь моим замом. Теперь ты будешь стучать на меня в «управу», но говорить будешь только то, что я тебе скажу. И теперь ты будешь мне гадить, но только тогда, когда я скажу, и как я скажу.
Майор, всхлипывая, испуганно таращился на Барона.
