— Ты хоть добился, чего хотел?
— Добился!
— И что скажешь?
— Годны. Оба.
— И все?
— Тебе хватит.
— А с мордой у тебя что?
— Лень сгубила.
— Не понял?
— Я не стал читать заключение Чена и Иваныча. А там черным по-русски написано, что Сунгатов почти непробиваем.
— И?
— Трофимова-то, как наиболее опасного, я первым вырубил. А Сунгатова на потом оставил. А он, поганец, не только не отключился с первого раза, а еще и по морде мне навернуть успел.
— Долго ждать еще? — отсмеявшись над историей Черепа, поинтересовался Зимин.
— Нет, Трофимов почти очухался.
— Может, им нашатыря?
— А может, тебе йоду в глаза? Я за их реакцию после прихода в сознание не ручаюсь. Запросто накинутся на первого, кого увидят.
— А я бы и стрельнул, если бы было из чего, — подтвердил я опасения Черепанова.
— Вот видишь!
— Сашок, ты как? — спросил Зимин.
— Шея болит и тошнит сильно.
— Это от лекарства, — пояснил психиатр, — скоро пройдет.
— Зачем понадобилось нас вырубать? — спросил я у Черепа.
— Сам виноват, — пояснил тот, — если бы ты впал в гипнотический сон и не «будил» своего друга, все обошлось бы без мордобоя и лекарств.
— А предупредить и попросить по-хорошему?
— Вы не должны понимать, что с вами делают.
— А так я, можно подумать, не понимаю!
— А так ты знаешь, что был в отключке, но что именно с тобой делали, ты понятия не имеешь.
— Трофимов, — вмешался Зимин, — буди своего кореша, и марш во двор. Там стоит «Тигр» с номером три ноля семь. На нем и поедем. Выезд через десять минут.
— А шмотки наши?
— Не переживай. Все соберут и принесут. Буди эту «спящую красавицу»…
— И все?! — разочарованно протянул Ильдар.
— Все, — подтвердил я.
— Саня, по-моему, ты чего-то недоговариваешь.
— А смысл? — удивился я.
— Подписка о неразглашении.
— О неразглашении чего? Я бы рад «разгласить», но, во-первых, ничего не помню, во-вторых, не может быть никакой подписки, так как все, что с нами делал Череп, незаконно, а следовательно, не оговорено никакими правилами.
— Как ты думаешь, — не успокаивался Ильдар, — что он с вами делал?
— Не имею ни малейшего представления.
— А если предположить?
— Блин, татарин, не знаю я. Жопа, по крайней мере, у меня осталась цела!
От столь «продуктивного» диалога нас отвлек Макс, который одним ухом слушал мой рассказ, а другим — переговоры румын.
— Мамелюк, тебе надо было с командиром на пузырь спорить!
— Ты о чем? — встрепенулся тот.
— Подорвались, придурки!!! — почти заржал Макс.
— И каков результат?
