одним человеком быть в тандеме – вроде как нормально. А существовать, как этот Кочиль-бурмучиль… что-то меня не прельщает».
После такого откровения Зинаида осторожно спросила:
– А как прельщает? Полностью взяв под контроль молодое тело?
«Ну так тоже нельзя сказать, – стал отвечать Трофимыч. – Потому что имеется у меня лично ощущение, что так неверно. Неправильно. Например, и мысли не возникало поработить Романа. Но и в случае подчинения иных тел, в особенности таких гадов, как банкир и его бригадир, – вообще чувствовал себя не в своей тарелке и понимал, что долго так не смогу. Никакое привыкание не спасет. А вот в данной ипостаси чувствую себя великолепно. Мне спокойно, интересно, какое-то предчувствие великих дел, жду каких-то свершений и великих открытий…»
– То есть присутствие где-то рядом той же Тахти тебе не мешает?
«В том-то и дело, что некоторый дискомфорт от этого чувствуется. Пусть и не в обиду сказано, но Тахти меня напрягает. Сказать откровенно, даже чуточку раздражает. Но в остальном – никаких проблем».
– Понятно, не без проблем, как говорится, – решила подвести итоги Стрельникова. – Но с этим мы и позже можем разобраться. Сейчас надо решить самое главное: касаемся ладонями экрана или нет? Ну и как следствие: ночуем мы в моем доме или напрашиваемся на ночлег к Шалавиным?
И обсуждение, ведущееся между четырьмя разумными существами, приняло иное направление.
Глава 21
Час истины
После появления в офисе госпожи Яровой для Федора Карповича Кардыша наступили самые мрачные часы в его жизни. Причем что он ни делал, как ни убеждал себя, что все будет хорошо, никак вернуть себе уверенность, хорошее настроение и оптимизм не удавалось.
Хорошо хоть наглые распоряжения этой противной выскочки, обманом вырвавшей должность главной поверенной в делах компании, удавалось легко игнорировать. Никакие отчеты он не давал, на проводимые совещания не являлся и вообще делал вид, словно Эллы Витальевны вообще не существует. А когда та, разъяренная непослушанием, сама вошла в кабинет генерального директора, он ей с презрением рассмеялся в лицо:
– И как ты меня накажешь? Ведь любые кадровые смещения запрещены до дня оглашения завещания. А что на планерку, тобой назначенную, не прибыл, так у меня своих важных дел хватает.
– Что и кому делать, здесь решаю я! – напомнила Яровая.
– Недолго, – ехидничал Федор. – Ну а если подходить к делу формально, то я приболел. Больничный принесу позже. Так что… брысь отсюда!
И двумя ладошками встряхнул в сторону дамы, как бы отгоняя от себя нечистую силу.
Но если с Эллочкой можно было вести себя таким образом, то вот с остальными проблемами справиться не получалось. И самая главная из них: пропажа тела старика, уже приготовленного для торжественного захоронения. Вначале ошарашила новость, что тела в комнате для прощания нет. Кто-то из родни подсуетился, сообщив, что похороны неожиданно отменили. В последующий час удалось с помощью связей и знакомых выяснить, что труп основателя «Логотранса» забрали в какой-то научно-исследовательский институт на дополнительную экспертизу. Вот после этого Федору и поплохело основательно.
Но для инициации скандала силы нашлись, как и связи, и вскоре будущий наследник выяснял у некоего генерала полиции: кто посмел и по какому такому праву? Генерал не извинялся и не оправдывался, хотя отвечал вполне вежливо и терпеливо:
– Обычная процедура, и практикуется такое довольно часто. Покойный был весьма преклонного возраста, вот и стараются ученые исследовать все внутренние органы.
– Но это явное глумление над покойным! – ярился Кардыш. – И никто из родственников согласия на подобное издевательство не давал!
– А тут и не надо никакого разрешения. У нас есть иные рычаги воздействия, называемые «интересы следствия». И мы всегда отыщем нужный пункт в особых уложениях. Как говорится, все для науки и все во благо справедливости.
От нарастающего страха и нехороших предчувствий у генерального директора стали неметь кончики пальцев. Но сдаваться он не собирался, благо что иных знакомых у него хватало в самых верхах правовых структур. Так что к вечеру выяснилось: полиция либо занимается беспределом, либо в самом деле появились новые обстоятельства, по которым было возбуждено следствие.
На вопросы «Как же так?» и «С какой стати?» один из особо близких друзей укорил:
– Если родня не хотела глумления над телом, надо было не торжественные похороны устраивать, а сжечь тело в крематории уже на второй день после смерти.
Хороший совет, но явно запоздалый.
Конечно, Федор Карпович рьяно верил, что яд в теле покойного никакая экспертиза не отыщет. Недаром он за него такие огромные деньги угрохал. Да и продавец утверждал, что экзотическое средство никогда еще и никем в крови или в желудке не обнаруживалось по причине своего полного структурного разрушения.
Но одно дело верить, когда все вокруг спокойно и размеренно, и совсем другое – когда тело нагло выкрали и теперь над ним корпят ученые целого института. А ну как нечто отыщется? А ну как докажут, что старик умер не своей смертью?
