— Да я уже почти закончил и спать собирался.
— Ну все равно подходи, много спать вредно, тут часто во сне убивают. И лучше чаю сперва сделай, взбодрит. Кроме печенья есть что-нибудь к нему?
— Карамелек немного. Но они, по-моему, застали Большой Взрыв.
— Сойдут и такие, тащи все, что есть. Когда восстанавливаюсь, меня всегда на сладкое тянет, а иногда еще и на жирное.
— И куда только девается…
— Так не в коня корм, я вообще не толстею, сколько ни корми, моя крестная шутила, что нужно сменить мне прозвище на Швабру или что-то в этом духе.
Примус заработал без затяжного шаманства — вот что значит опыт. Напрягал устойчивый запашок бензина, но Рокки надеялся, что это в порядке вещей, да и если пыхнет, он тут наготове, сразу накроет побитым молью пальто, а сверху плеснет воды из ведра.
Справится.
Пытаясь составить в уме список вопросов, ответы на которые нужно попытаться получить у Няши, Рокки начал путаться в мыслях, а потом поплыл до такого состояния, что с трудом вспомнил, куда сам же засунул заварку. В сон начало клонить неудержимо, хоть бери да веки придерживай.
Заварки сыпанул столько, что для кипятка почти места не осталось. Сделал это сознательно, надеясь, что крепкий до черноты и нестерпимой горечи чай хоть ненадолго разгонит сонливость. Няше, естественно, разбавил как следует, после чего отнес кружки и скудную закуску в комнату девушки.
Та, снизойдя до скупых слов благодарности, следом спросила:
— За споровой шкалой следишь?
— Глаз с нее не спускаю.
— И как ноги?
— Да хоть выкидывай.
— Сильно болит?
— Боль — ерунда. С коленями хреновое дело, они не слушаются, сами под себя подгибаются временами.
— Не переживай, это ненадолго. Жаль, что нет мяса или тушенки, очень хорошо помогает при заживлении. Ну это если, конечно, живчик есть.
— Слушай, тут дом без ставен, это ничего?
— Кому надо, нас найдут что со ставнями, что без, — нахмурилась Няша.
— Ты о чем?
— Система не любит, когда кто-то долго на одном месте сидит, за такое часто наказывает. Да и опасно здесь, деревня много кого может привлечь.
— Уж не ведешь ли ты к тому, что и отсюда сваливать надо?
— Надо, конечно, но мы сейчас не в том состоянии. А вот завтра — возможно.
— Мы и завтра не станем бодрыми и здоровыми.
— Нам это и не нужно, главное — быть живыми. Захватим одеяла и теплую одежду, переберемся в лес. Он отсюда недалеко.
— В лесу все водой пропиталось.
— Да, ты прав, но это даже хорошо, ведь мокрая земля хуже запах держит. Рокки, пойми, нам и правда опасно здесь оставаться. Кусача больше нет, зато осталась его туша, завтра она начнет пованивать, и пованивать хорошо, а этот запах мертвяки издалека чуют.
— Тут и без кусача тухлятиной несет.
— Это другое дело. Те зараженные, которые боялись сюда приходить, по такому запаху поймут, что деревня теперь свободна. Они могут прийти. Хорошо, если один-два заявятся, а вдруг стая?
— Стаями они и по деревням бродят?
— Еще и какими. Бывает, из центральных областей материка такие полчища приходят, где тысячи тварей, и многие из них не уступают, а то и покруче кусача. Это называется орда, очень неприятное явление. Все на своем пути сметают, даже самый сильный стаб не всегда можно отстоять.
— Как вы тут живете при таких делах?
— Как-как… плохо живем. Так что завтра уходим, даже не спорь.
— Да я и не спорил.
— А как же это тогда называется, по-твоему?
— Просто интересовался.
— Интересовался он, ну конечно… Радуйся, если заявятся только мертвяки. У нас и без них проблем выше крыши. Эй, что это с тобой такое?
— В смысле? — встрепенулся Рокки.
— Ты только что чуть со стула не свалился.
