— Зачем он нам?! — без интереса уточнил Глобус.
— Если хотите, можете его убить! Делайте с ним все, что хотите, мне он точно не нужен!
Вновь нехорошо уставившись на винтовку, Няша безжизненно-тихим голосом добавила:
— Все, уходи. Максимум, что тебе сейчас грозит, — просто убьют. Это не так уж и страшно, у тебя еще много жизней.
— А у тебя с ними напряг.
— Тебе-то какое до этого дело? Все, Рокки, на этом мы попрощаемся.
— Прими назад в отряд.
— Зачем? — настороженно подобралась девушка.
Чем-то ее эта просьба напрягла.
— Так удобнее, связь будет.
— Не будет никакой связи, иди уже, скройся с глаз моих и забудь, что меня видел.
— Дай мне хотя бы пять минут.
— Не дам.
— Ты не поняла. Я уйду, если ты так хочешь. Но ничего не делай, не торопись себе мозги вышибать. Пять минут потерпи.
— И почему это я должна ждать?
— Потому что мы все еще барахтаемся.
Глава 28
Жизнь пятая. Нарекаю тебя…
Били Рокки недолго и без энтузиазма, будто выполняли работу, за которую премиальные не полагаются и к тому же платят смехотворные копейки, хоть ты из кожи лезь. Даже когда он, безуспешно пытаясь вырваться из захвата пары удерживающих его мордоворотов, сочно плюнул в рожу одного из них смесью слюны с кровью, градус рукоприкладства существенно не возрос.
Сочтя, что свою порцию карательных мер наказуемый получил, истязатели бесцеремонно проволокли его по добротно наезженной грунтовке и небрежно поставили на ноги перед тройкой мужчин. Одного, скалившегося с радостью шакала, наткнувшегося на никем до него не обнаруженную крепко пованивающую слоновью тушу, Рокки уже встречал — старый знакомец Глобус. Двоих остальных до этого видеть не доводилось. Первый — ничем не примечательный, обычный человек из толпы, серый, безликий, увидев такого, забываешь, как он выглядит, едва отведя взгляд. Больше о нем сказать нечего.
Второй — совершенно иной. Нет, про него не скажешь, что он выдающихся кондиций или писаный красавец с обложки глянцевого журнала. Ростом и сложением слегка уступает Рокки, но если последний выглядит массивным, слегка отесанным дикарем, этот похож на утонченного колонизатора, высадившегося на только что открытый тропический остров, который вот-вот станет собственностью его королевы. Эдакий породистый аристократ возрастом от тридцати до сорока, до синевы выбритый, с неестественно-белобрысой короткой прической, холеными тонкими усиками и уверенно-надменным взглядом. Пусть он и пониже, но за счет всего прочего создается впечатление, что смотрит сверху вниз, а не наоборот.
Чересчур староват для шекспировского Ромео и ни капли не похож на похотливого насильника, но Рокки с первого взгляда догадался — перед ним тот самый извращенец, который столь последовательно отравляет Няше существование.
Глобус, радостно оскалившись, произнес:
— Ну что, нулевка, рад встрече?
— Муж твой нулевка, — буркнул Рокки, напрягшись в ожидании новой порции примитивных воспитательных мероприятий.
Но вместо этого громила искренне хохотнул, после чего серьезным тоном вопросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Осмотрели его?
— Да, — ответил один из удерживающих Рокки громил.
— И что он таскал?
— Винтовка финская, путевая, такие везде в цене, пистолет и нож. Ну и патронов маленько.
— Даже так? Щедрая у тебя подруга, при некислых стволах отпустила. Что там при ней осталось? Чем она сейчас занимается?
— Фильм смотрит. Порнографический.
— Да что ты говоришь? На нее не похоже, — насмешливо подыграл Глобус.
— Все меняется, и вкусы у людей меняются.
