старушек. Не понимая, во что вляпался, Рок предпочитал дуть на воду — мало ли, вдруг какой-нибудь не умеющий считать, окончательно чокнувшийся дегенерат сочтет эту морщинистую рухлядь скоплением народа, достойным его внимания. Поэтому чуть повернул, направился прямиком через стройку, благо проход в заборе открыт, шлагбаум поднят, ни охраны, ни рабочих не видно — может, выходной у всех, может, дружно на стаканы попадали. Глядишь, при таких порядках и на другую сторону не придется перебираться через препятствия, а если и не так, за безлюдность можно и не такое простить.
Рок нарвался практически сразу, как мальчик, только-только забравшийся в чужой сад и даже не успевший к недозрелым яблокам прикоснуться. Едва дошел до угла недостроенной коробки, обогнул стопку бетонных плит, чуть удивленно покосился на странноватый уазик-«буханку», непонятно зачем обшитый сеткой-рабицей и сваренными из арматуры решетками. Очень похоже на такси, специализирующееся на перевозке самых немытых бомжей, никто поприличнее на километр к такому драндулету не приблизится. Необычная колымага заинтересовала настолько, что уделил ей повышенное внимание и потому, как последний ротозей, едва не столкнулся лбом с парочкой сурового вида мужиков — в последний момент остановиться успел.
Обоим лет по тридцать с хвостиком, с ног до головы в слегка затасканном камуфляже, и это явно не форма, а какая-то партизанская самодеятельность — ни о какой армии, полиции или хотя бы частной охранной фирме не может быть и речи. У одного в руках монструозная винтовка странного вида — явно не пневматика для отстрела ворон-недоростков, что-то подчеркнуто мощное, неподъемно тяжеленное, для нанесения ущерба самым внушительным целям, с огромным оптическим прицелом и сложенными вдоль длиннющего цевья сошками. Да уж — из таких по пивным банкам лупить не принято. Второй тоже не с пустыми руками, при узнаваемом по всему миру изделии от Михаила Калашникова, простом и функциональном, как и все, что связано с фамилией этого конструктора. Облик незнакомцев дополнялся разгрузочными жилетами, ножами, пистолетами, гранатами, запасными магазинами и прочими предметами немирной направленности, включая какой-то жутко хитроумный гибрид топора, тесака и кирки на поясе у одного и черную рукоять самого натурального короткого меча, выглядывающую из-за спины второго.
Оба выглядели однотипно — ничуть не похожи на престарелых студентов из оставленной за спиной общаги или на праздных пешеходов, зато похожи на людей, для которых смертоубийственное оружие в руках — рабочий инструмент, причем привычный. И есть в их облике что-то неуловимое, неописуемое: достаточно посмотреть на таких, и сразу понимаешь — они явно не из пятизвездочной гостиницы заявились и вообще не страдают тягой к роскошной спокойной жизни. Эти мужики могли провести ночь под кустом, а предыдущую в каком-нибудь сарае с протекающей крышей, а до этого вообще в волчьем логове похрапывали, готовые вскочить в один миг и без раздумий открыть огонь из всех своих стволов.
Секунды две или три все молча и пристально таращились друг на друга, причем Рок совершенно непроизвольно напрягся и что по одному, что по другому незнакомцу получил две светло-зеленые таблички с одинаково коротким текстом:
Объект — иммунный, гуманность — низкая положительная, не идентифицирован, хорошо вооружен, умения Континента не выявлены.
Почти как у того матерщинника, вокруг которого собралась толпа, ставшая мишенью для психа.
Обладатель автомата повел стволом в сторону и без угрозы, но твердо выдал:
— Парень, шагай в сторону, мы тебя не видели, ты нас не знаешь. Бегом шагай, тут тебе задерживаться не нужно, уж поверь.
Тип с винтовкой при этих словах погладил роскошные усы и покачал головой:
— Дюбель, это не цифра. Ты посмотри на него — новый совсем, нулевой, ни разу не поцарапанный. Небось заблудился, мамку ищет, сисю хочет.
Автоматчик уставился на Рока, прищурился и удивленно повел бровью:
— А ведь и точно. Парень, ты тут давно?
Не представляя, как ответить на такой, казалось бы, элементарный вопрос и отчетливо понимая, что у этих опасных с виду людей наверняка имеется информация, нужная до зарезу, Рок, с превеликим трудом стараясь выглядеть образцом вежливости и покладистости, пожал плечами:
— Вы, наверное, не поверите, но я знать не знаю, что на это можно сказать.
— Знакомо, все такими были, — не проявляя ни намека на хоть какую-нибудь эмоцию, кивнул усатый. — Удачу на сколько приподнять успел?
— А понятнее нельзя спросить?
— «Бла-бла-бла, всякая хрень, и в качестве компенсации за пережитые унижения ваша удача получает хрен знает сколько очков прогресса и становится равной хрен знает чему». Слышал когда-нибудь что-то подобное? В смысле читал красные слова? Сколько тебе в последний раз капнуло?
— Два, — автоматически брякнул Рок, пораженный тем, что его догадка по поводу повышенной информированности странной парочки не просто угодила в цель — она эту цель разнесла на мелкие осколки.
Они знают даже то, что пишется ему при оживлении, а такая осведомленность не может не впечатлять.
— Ну это всем нулевкам нулевка, — протянул Дюбель. — Ему еще качать ее и качать, даже жалко бедолагу, натерпится.
— Может, прихватим его с собой? — Усатый выразительно указал на коробку недостроенной высотки.
Автоматчик медленно покачал головой:
— Дог на такое сильно огорчится, а это нехорошо.
— Да ладно, это ведь нулевка, не бросать же его вот так.
