— Тревис! Выбирайся оттуда и звони 911! — крикнула Ленобия, открывая ближайшее стойло и освобождая мерина. Она корила себя за то, что не взяла телефон и не позвонила сама, прежде чем выбежать из комнаты.
— Я уже позвонила! — отозвался незнакомый голос.
Сквозь дым и огонь Ленобия различила силуэт бегущей к ней недолетки, держащей на поводу совершенно перепуганную гнедую.
— Все хорошо, Дива, — на автомате успокоила лошадь Ленобия, забирая у девочки веревку.
От прикосновения хозяйки кобылка притихла. Ленобия отстегнула поводья и пустила гнедую в галоп к ближайшему выходу.
Оттащив недолетку подальше от нарастающего жара Ленобия спросила: — Сколько лошадей еще… — и умолкла, заметив на лбу недолетки красный полумесяц.
— Думаю, совсем немного. — Рука красной недолетки дрожала, пока она, тяжело дыша, вытирала с лица пот и сажу. — Я… Я схватила Диву, потому что она всегда мне нравилась, и я думала, что она меня вспомнит. Но она испугалась. До чертиков.
Тут Ленобия вспомнила как зовут эту ученицу — Николь. До смерти у нее была природная склонность к верховой езде и хорошая посадка, а потом Николь умерла, воскресла и присоединилась к банде Далласа. Но времени на вопросы не было. Времени не было ни на что, кроме спасения лошадей — и Тревиса.
— Ты поступила правильно, Николь. Сможешь снова туда войти?
— Да, — тряхнула головой девушка. — Не хочу, чтобы они сгорели. Я сделаю все, что скажете.
Ленобия положила руку на ее плечо:
— Просто открывай стойла и отходи. Я сама их выведу.
— Хорошо, хорошо, так и сделаю, — кивнула Николь. Не смотря на свой испуг, девушка, не колеблясь, последовала за Ленобией, бросившейся назад в пылающую жаром конюшню.
— Тревис! — Ленобия закашлялась, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь сгущающуюся дымовую завесу. — Ты меня слышишь?
Сквозь треск пламени прозвучало в ответ:
— Да! Я здесь! Дверь стойла заклинило!
— Открывай! — Ленобия не стала поддаваться панике. — Все открывай! Я позову лошадей. Я выведу лошадей, а ты ступай за ними! Я всех вас выведу!
— Все, открыл! — крикнул Тревис, несколько секунд спустя появляясь из средоточия дыма и огня.
— Эти тоже все открыты! — раздался намного ближе голос Николь.
— Теперь бегите за лошадьми прочь отсюда! Оба! — крикнула Ленобия и ринулась к открытым нараспашку двойным дверям.
Встав в дверном проеме, она подняла руки ладонями вверх и, представив, что черпает силу из Потустороннего мира и магического царства Нике, открыв свое сердце, душу и дар Богини, воззвала:
— Идите ко мне, мои прекрасные сыны и дочери! Следуйте к жизни за моим голосом и любовью!
Лошади вырывались из пламени и чернильного дыма. Их ужас был таким осязаемым, что Ленобии показалось, что это ее оживший кошмар. Их чувства были ей понятны — это был страх перед огнем и смертью, и она принялась излучать силу и спокойствие, передавая их проносящимся мимо лошадям.
Кашляя и спотыкаясь, за ними вышла красная недолетка.
— Все. Это все лошади, — прохрипела она, падая на траву.
Ленобия едва ей кивнула. Ее эмоции сосредоточились на группе лошадей за спиной, а глаза вглядывались в густой дым и языки пламени, из которых так и не появился Тревис.
— Тревис! — крикнула она.
Ответа не последовало.
— Огонь распространяется очень быстро, — сквозь кашель выдавила красная недолетка. — Он, наверное, погиб!
— Нет, — твердо ответила Ленобия. — Не на этот раз! — Она повернулась к табуну и позвала свою черную любимицу: — Муджажи! — Лошадь заржала и потрусила к хозяйке. Ленобия вытянула руку, останавливая ее. — Успокойся, малышка.
Присмотри за остальными моими детьми. Передай им силу, спокойствие и мою любовь, — попросила Ленобия.
Кобыла неохотно, но послушно побрела вдоль группок испуганных лошадей, сгоняя их вместе.
Ленобия отвернулась, дважды глубоко вдохнула и ринулась прямо в охваченную пламенем конюшню.
Жар был чудовищным, а дым таким густым, что обжигал легкие, словно кипящая смола. На мгновение Ленобия перенеслась в ту жуткую ночь в Новом Орлеане, когда горел другой амбар. Рубцы шрамов на ее спине заныли от фантомной боли, и на секунду Ленобию охватила паника, удерживая ее в прошлом.
Затем она услышала кашель Тревиса, и паника сменилась надеждой, позволяя настоящему и ее силе воли преодолеть страх.
— Тревис! Я тебя не вижу! — закричала она, отрывая подол ночной рубашки. Шагнув в ближайшее стойло, она намочила ткань в поилке.
