– Я прочел твой отчет, центурион.
– Понятно, – уклончиво ответил Тулл.
– И, разумеется, отчет Туберона. Трибун обвинил тебя в том, что накануне ты перепил и на следующий день был не способен выполнять свои обязанности. По его словам, если б ты быстрее отреагировал на его приказ, жертв было бы гораздо меньше. – Вар на мгновение умолк, после чего задал главный вопрос: – Насколько обоснованно его обвинение?
– Не отрицаю, я накануне выпил. Нас пригласил на ужин префект Цедиций. Если не ошибаюсь, ты знаком с ним лично.
– Верно. Прекрасный офицер.
– А также большой любитель вина.
Вар кашлянул.
– Не стану спорить.
Тулл, похоже, остался доволен его ответом.
– Тем не менее я не скажу, что был не способен выполнять свои обязанности. До происшествия с узипетами все шло гладко. Что подтвердят и другие центурионы.
Вар уже поговорил с офицерами, участниками злополучного патруля, но не стал упоминать об этом в разговоре с Туллом. И уж тем более – того, что их показания совпали с показаниями центуриона. Кто поручится, что эти офицеры говорят правду? Вдруг они просто покрывают своего любимого начальника?
– Туберон тоже ужинал с тобой у Цедиция?
– Да, а также Марциан, командующий гарнизоном в Ализо. Трибун пришел в сильное возбуждение, услышав про угонщиков скота.
– Повстречать их вживую – это ли не мечта любого юного офицера? И много он выпил?
– Не помню.
– Понятно. – Вар даже улыбнулся столь откровенной лжи. – А на следующее утро? Каково было его состояние?
– Как мне показалось, самое обычное, – взгляд Тулла был устремлен куда-то за плечо Вару.
Наместник тем временем сделал для себя ряд выводов. Туберон напился так же, как и Тулл. Однако, не имея опыта застольных возлияний, на следующий день чувствовал себя паршиво. В отличие от трибуна, центурион, с его богатым питейным опытом, наутро страдал лишь легким похмельем, не более того. Обвинения Туберона в адрес Тулла были грубой попыткой прикрыть собственную ошибку. Несмотря на обвинения в свой адрес, чреватые для него наказанием, Тулл был не готов отплатить трибуну той же монетой. Все это многое говорило о характере каждого из них. Вар отлично представил себе, как все было.
– Спасибо, центурион. Ты свободен.
До того, как прибыли вожди узипетов, наместник поставил Валу, шестерых трибунов Восемнадцатого легиона и примипила рядом со входом в алтарь. Тулл и другие центурионы выстроились перед возвышением. Почти два десятка старших офицеров при полных регалиях застыли под сенью статуи Августа. Один их вид был призван внушить варварам страх и трепет.
Еще полцентурии легионеров Первой когорты выстроились вдоль стен зала. В алтаре поблескивали штандарты. Вар остался доволен. Битвы часто выигрывает тот генерал, который лично выбрал поле сражения и обратил себе на пользу его особенности. Здесь он достиг и того, и другого. Теперь ему осталось лишь задействовать силу – в данном случае сло?ва. И если Туберон поведет себя осмотрительно, то победа им обеспечена.
Спустя несколько минут дежурный опцион привел в зал делегацию узипетов и… Арминия. Со стороны вождя херусков это было верхом дерзости. Но нет, этот наглец зашагал дальше, прямо к офицерам Вара.
– Спасибо, что пригласил нас к себе, наместник.
Вару ничего не оставалось, как ответить на его приветствие.
– Узипеты недовольны, – тихо произнес на латыни Арминий.
– Я сделаю все для того, чтобы они успокоились, – огрызнулся Вар. – Для этого и существует римское правосудие.
Их разговор на этом прекратился – опцион счел нужным официально представить пришедших вождей. Арминий отошел и встал рядом с ними. Вар попытался сдержать гнев.
– Добро пожаловать в Ветеру, – произнес он. – Мое имя Публий Квинтилий Вар. Я – наместник императора в провинции Германия. – Заметив пустые взгляды большинства пришедших, он спросил: – Среди вас кто-то говорит на латыни?
Лишь два человека кивнули.
– Я могу переводить, – сказал тот, что стоял ближе – худой как щепка, с гривой рыжих волос.
– Если нужно, я тоже, – вызвался Арминий. – С германского на латынь и обратно.
Внутри у Вара заклокотало. Он открыл было рот, чтобы приструнить Арминия – мол, веди себя как подобает римскому гражданину. Но со стороны это выглядело бы некрасиво, и он просто улыбнулся.
